Любовь без гордости. Я знаю – ты мой!. Настя Любимка

отказались.

      И тетушка Мири хороша, и Ковен их… Кругом лицемеры! Ненавижу!

      От переизбытка чувств топнула ногой. Грянул гром, да такой, что по дворцу будто судорога прошла.

      – Ледюшка гневаться изволит… – донеслось испуганное из стен. Домовые перешептываются.

      – Довели… – устало пробормотала я. – Извините.

      – О-хо-хоюшки… грехи тяжкие…

      Я продолжила путь по коридорам. Легче не стало. Хотелось расцарапать лицо Зейну и Таю Авразу, из-за которого моя жизнь пошла кувырком. Да вообще всей императорской семейке! Что хорошего они принесли людям? Что сделали такого, чтобы подданные их любили? Вся империя живет в постоянном страхе.

      Но и ведьмы… ведьмы тоже не так просты! Правильно, Алиса же леди, она воспитана так, что молча проглотит любую несправедливость, потому что привыкла к этому с детства. Потому что должна держать в себе накопленные обиды и повиноваться решению тех, кто старше, а значит, заведомо мудрее и сильнее.

      Не хочу! Не буду!

      Как я долетела до покоев, осталось загадкой. Вроде только что гневно топала ногами за дверями столовой, а уже стою на пороге своей комнаты. Какой-никакой, а оплот.

      – Ты им там перцу задала, Алиска? – Ехидный голос Мура не заставил себя ждать.

      Я еще толком порог не переступила, а он уже за нравоучения взялся.

      – Полюбуйся на меня, правда, я теперь очень красивый?

      – Что? – испугалась я. – Ты опять, да? Наворовал чужих рецептов?

      Я влетела в спальню, где на тумбочке лежал гримуар.

      – Я наворовал? – искренне возмутился талмуд. – И как только язык повернулся. И не смотри так. Не смотри, это все мое! Не дам удалять!

      – Куда ты денешься! – возмутилась я. – Очищай все, что нового появилось. Я их не записывала, значит, нам это не принадлежит.

      – Глупая девчонка, ей знания сами в руки плывут, а она отказывается!

      – Мур… – рыкнула так, что у самой уши заложило.

      Я и так была на пределе, а тут еще своенравный гримуар. Знал ведь мою позицию по отношению к этому свойству ведьминской силы и мага-менталиста. А все туда же, издеваться и жадничать.

      – Понял, – горестно вздохнул он, – все исправлю. Но, Алиса, тут такие рецепты! Правда, спектр действия интересный… Ты о медленных пытках за столом думала?

      О да, было бы кстати. Выпотрошила бы всю информацию, которую от меня утаили!

      – Ух, какая ты кровожадная! Лучше бы с таким настроем к рецептам относилась, – пробурчал видоизмененный Мур.

      Он и так из тонкой тетрадки вырос в полноценную книгу, а теперь со скачками с рецептами выглядел как старинный молитвенник Светлоокой Альири, что лежит на алтаре в часовне храма. Очень объемный манускрипт, в него записывали не только молитвы, но и все чудеса, случавшиеся при ней. Учитывая, что Светлоокая жила ни много ни мало семьсот лет, то…

      – Исправь, пожалуйста, Мур, – устало попросила, – мы создадим свои, намного лучше. Слово ведьмы.

      – Слово даешь? – недоверчиво переспросил вреднючий