Кукла-любовь. Галина Романова

майор, ты мне наговорил работы на две недели, – сморщилась Маша. – Одной ну никак. Может… Может, съездим вместе к заявителю, а? У вас пока простой.

      – Тьфу, тьфу, тьфу! – заорали оба в один голос. Потом один из них откликнулся: – Может, и съездим вместе.

      Глава 4

      Поселок, который община давно выкупила и оформила в собственность вместе с земельными угодьями, тонул в утреннем тумане. Валера час сидел у окна, наблюдая, как плывет между домами мутная дымка, оседающая на деревьях и кустах пушистым инеем. Через час с небольшим выглянуло солнце, все заискрилось, заиграло в его лучах. Поселок сделался сказочным. На какой-то миг Валере показалось, что сейчас из-за домов выскочат красивые сани, запряженные тройкой белоснежных лошадей, а в них Дед Мороз с пушистой бородой, в красивом кафтане, с мешками подарков. И глаза у него будут добрыми-добрыми, как у его отца, когда тот переодевался в Деда Мороза, чтобы порадовать маленького Валерку.

      От воспоминаний к горлу подступил комок, глаза защипало. Как давно это было! Словно не с ним. Елка, подарки, предпраздничная суета, красиво накрытый стол. Всякие вкусности, мандаринки. Мамины нежные руки. Заботливые вопросы отца.

      – Как дела, сынок?

      – Сынок, у тебя все в порядке?

      – Как в школе?

      С годами Валерины ответы становились все короче и односложнее. Он перестал ценить семейные праздники. Удирал с друзьями то на чью-нибудь дачу, то в гараж, потом под мост, где они соорудили себе пристанище в техническом помещении.

      А родители…

      А он ничего сейчас о них не знал, даже живы ли они. Родители его выгнали, отреклись от него, прокляли, после того как он переспал со своей юной троюродной сестренкой. Девчонке исполнилось четырнадцать, и она совершенно точно была не прочь с ним позабавиться. Просто их застали, и она обвинила во всем Валерку.

      Ее мать рыдала, заламывала руки и грозилась посадить его на двадцать лет, но потом на семейном совете было решено сора из избы не выносить. Валерка подозревал, что троюродная сестренка все же рассказала матери правду – своей, а не Валеркиной. Та так и осталась в неведении, считала своего сына совратителем малолетних. Попросту – педофилом.

      С такой вот гадкой историей он прибыл сюда, чтобы выжить. Он, конечно, историю эту не рассказывал никому, даже Игорю, хотя они были закадычными дружками. И сам к нему с вопросами тоже не лез – прекрасно понимал, что у того тоже имеется какая-то своя гадкая тайна. А иначе почему он здесь? Тут каждый с секретом. Каждый! Даже девушки. И та красивая, которая назвала его падальщиком. И даже та, которую…

      Валера вздрогнул, как от удара хлыстом, вспомнив остекленевшие глаза, глянувшие на него из могилы. Почему она умерла? Как? Может, от болезни? Не наркоманка – точно. На алкоголичку тоже не похожа, он на них насмотрелся. Тогда что с ней не так? И главный вопрос: кто ее похоронил в этом месте? Оно, конечно, обозначено на карте у старшего, который рангом выше Игоря. Это было негласным правилом. Они всегда указывали точкой то место, которое еще не закрыто. Но…

      Но