Разведчик Петра Великого. Эдгар Крейс

наставнику? Как оправдаюсь перед братьями, архиепископом?!

      На глаза монаха навернулись слёзы, и он отвернулся от сочувственного взгляда Николая. Пока пострадавший не видел, бывший опер оглянулся на товарищей. Те согласно кивнули.

      – Не расстраивайся, брат наш! Возможно, ваш кошель спас вам жизнь. Если бы не он, то у разбойника было бы больше времени, чтобы изловчиться и нанести вам повторный, смертельный удар. Кстати, сколько было денег в вашем кошеле?

      Престарелый монах с безразличием пропустил мимо ушей объяснение Николая. Его не волновало, что украденный кошель спас ему жизнь. Значительно больше волновало престарелого монаха именно то, как он будет выглядеть в глазах своих братьев, вернувшись без денег за проданное вино. Бенедиктинец тяжело вздохнул и начал тоном истинного педанта перечислять убытки:

      – Сами считайте, уважаемые братья мои, насколько велики потери нашего ордена. Три бочки по двадцать шесть вёдер для королевского двора. Это шесть луидоров и два экю. Для свадьбы мы продали одну бочку на тринадцать вёдер. А это ещё один луидор. Мы ведь скидку молодожёнам сделали. Значит, всего разбойниками было украдено семь луидоров и два экю. Обратно мы с братом Винцентом уже везли пустую бочку. Главарь шайки разбойников, видимо, подумал, что бочка ещё полна монастырского вина! Ха! Как же! Запах-то от неё шёл такой пьянящий! Будто и впрямь бочка полна-полнёхонька. Вот несчастные разбойные люди и озверели до беспамятства. Грех-то какой великий, когда человек человека убивает из-за алчности и жажды наживы. Трудись, и Господь не забудет тебя! Терпеливому всегда воздастся!

      – Народ в тех далёких краях, где нам с братьями удалось побывать, обычно в подобных случаях говорит: «На Бога надейся, да сам не плошай!» – с улыбкой произнёс Николай и достал из своего кошеля восемь золотых луидоров. – А ещё говорят: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей!». Так что вот, держите, брат наш, восемь луидоров от ваших новых друзей!

      Бывший опер подал монаху деньги и осторожно поправил на ране немного съехавшую повязку. Пожилой монах зажал бесценные для него монеты в сухонькую ладошку и с глазами, полными благодарности, медленно оглядел стоявших рядом с ним новых знакомых. Затем вздохнул и перекрестился, вознося хвалу Господу за чудесное избавление от лихих людей и позора перед братьями ордена.

      – Деньги я вам непременно сполна все верну, дорогие братья мои! Причём сразу, как только у меня появится такая возможность! – воскликнул монах, благодарно сжимая ладонь Николая. А вот за Винцента я действительно сильно беспокоюсь. К старости я стал слабеть зрением и плохо вижу! Может, он всё-таки где-то рядом лежит и с нетерпением ждёт нашей помощи.

      Монах попытался привстать, но болезненно поморщился и снова опустился на своё импровизированное ложе. Он беспомощно оглянулся по сторонам, пытаясь в надвигающихся сумерках что-либо разглядеть. Друзья тоже ещё раз внимательно осмотрелись, но вокруг никого не было. Раненые разбойники каким-то чудом сумели уползти прочь. В окружающем