Тетки – не джентльмены. Пелам Вудхаус

входит в первую десятку.

      Я сразу же понял, что перестарался с комплиментами, мои слова подействовали на Орло самым неприятным образом. Его глаза выпучились и засверкали, словно он вот-вот разразится пламенной, крайне леворадикальной речью.

      – Ты ее знаешь? – спросил он низким сдавленным голосом, похожим на хрип бульдога, у которого в глотке застрял здоровенный кусок мяса. Я понял, что надо соблюдать осторожность, так как, судя по всему, в душе Орло зашевелилось, как говорит Дживс, чудище с зелеными глазами, глумящееся над своей жертвой[6]. А когда в дело вступает зеленоглазое чудище, можно ждать чего угодно.

      – Немного, – ответил я, – совсем немного. Мимолетное знакомство на вечеринке.

      – И это все?

      – Все.

      – Между вами не было, как бы это выразиться, в некотором смысле близости?

      – Нет-нет. Обычное шапочное знакомство, обмен любезностями, «доброе утро – доброе утро – великолепное утро, не правда ли?», если случайно встречались на улице.

      – И ничего больше?

      – Ничегошеньки.

      Похоже, я сумел вывернуться. Злоба в нем утихла, и голос, когда он снова заговорил, уже не напоминал о подавившемся бульдоге.

      – Ты назвал ее славной девушкой. И лучше не скажешь.

      – Надо думать, она тебя тоже высоко ценит?

      – Совершенно верно.

      – И вы, должно быть, помолвлены?

      – Да.

      – Поздравляю.

      – Но мы не можем пожениться из-за ее отца.

      – Возражает?

      – И слышать не хочет.

      – Но в наше просвещенное время согласие отца вовсе не требуется.

      Его лицо исказила гримаса боли, он весь перекосился, как лопасти электрического вентилятора. По всей видимости, мои слова глубоко ранили его.

      – Требуется, если ее отец – твой опекун, которому доверены твои деньги, а сам ты зарабатываешь недостаточно, чтобы содержать жену. Наследства, оставленного мне дядей Джо, хватит хоть на двадцать жен. Он был компаньоном отца Ванессы в каком-то большом деле, связанном с продовольственными поставками. Но я не могу распоряжаться наследством, потому что дядя назначил старика Кука моим опекуном, а Кук не желает отдавать деньги.

      – Почему?

      – Не одобряет моих политических взглядов. Говорит, что не намерен поддерживать проклятых коммунистов.

      Честно говоря, при этих словах я взглянул на Орло с опаской. До сих пор я не задумывался о том, кто же он такой на самом деле, и то, что я услышал, меня неприятно поразило. Дело в том, что сам я коммунистов не жалую. Однако Орло был в некотором смысле моим гостем, и поэтому я ограничился замечанием, как это все, должно быть, ему неприятно, а он сказал: «Еще как неприятно» – и добавил, что Кука спасают только его седины, иначе он давно бы получил в глаз. Выходит, подумал я, не так уж и плохо быть седым.

      – Мало того что ему не нравятся мои политические взгляды, он еще заявляет, что это я сбил Ванессу с толку. Узнал, что она ходит на демонстрации, и обвиняет в этом меня, – ей самой, говорит, такое

6

Уильям Шекспир. Отелло. Акт III, сцена 3. – Перевод М. Лозинского.