Я не сойду с ума. Люсинда Берри

моих результатов?

      Я покачала головой и подошла к изголовью поправить капельницу.

      – Мы все еще ждем результатов от лаборатории УЗИ. Извините. Это может занять некоторое время, сегодня вечером много работы.

      Как по заказу, наш разговор прервал звук полицейских раций. Элоиз выглянула из-за ширмы, пытаясь разглядеть полицию.

      – Что тут происходит?

      Она наклонилась, пытаясь заполучить лучший обзор.

      – Там так много полицейских. Почему? Я в опасности?

      – С вами все будет хорошо. Я не допущу, чтобы с вами что-либо случилось, – я похлопала ее по руке. Рыхловатая кожа говорила о том, что у нее снова обезвоживание.

      – А вам, мисс Штучка, – я игриво погрозила пальцем, – надо больше пить. Сколько раз я это уже говорила?

      Она опустила голову, но не смогла скрыть улыбку в уголках губ. Я проверила ее жизненные показатели, отметила их в табличке.

      – Я буду следить за вашими анализами и сообщу, как только что-то узнаю. Договорились?

      – Договорились, – она скрестила руки на груди, устраиваясь поудобнее. Закрыла глаза, часть морщин на лице разгладилась. Она мне как-то сказала, что не может спать одна, боится, что кто-нибудь вломится к ней в дом, пока она спит. Неудивительно, что в больницу она всегда попадала ночью. Она сказала, даже не открывая глаза: – Попробуйте разузнать, что здесь делает полиция.

      – Попробую, – пообещала я, уже направляясь проверить других моих пациентов. Я бы не смогла ей рассказать, даже если бы что-то узнала.

      Ночь становилась все насыщеннее, и до четырех я ни разу не присела. Я налила себе кофе и включила компьютер, собираясь заняться записями, пока у меня короткая передышка. Стефани пододвинула ко мне стул.

      – Слышала, что случилось? – спросила она.

      Я уже и забыла про полицию. Я покачала головой.

      – У меня ни секунды свободной не было. Мы еще и люмбальную пункцию пациенту с шестой кровати делали. – Я открыла файл первого пациента и принялась просматривать его анализы крови в поисках нужного для отчета. – Что я пропустила?

      – Полиция привезла брошенную маленькую девочку. Ее избили. Бродила по парковке в одном подгузнике и каком-то странном ошейнике на шее. Ужас, да? – Она говорила быстро, чтобы успеть рассказать прежде, чем ее позовут к следующему пациенту. – Она не подпускала к себе полицию. Полицейским только втроем удалось запихнуть ее в машину. Грязная, руки в крови, а нам не разрешают ее помыть, пока они не соберут все улики. Никто понятия не имеет, кто она и откуда.

      Во мне поднялся гнев на несправедливость. Почему в этом мире детей дают тем, кто их бьет? Почему не тем, кто мечтает о ребенке, как я?

      Мы с мужем, Кристофером, годами пытались завести ребенка, но нас подстерегало одно разочарование за другим. Когда наш врач поставил мне бесплодие, мы обратились к другому, но тот лишь подтвердил диагноз: я никогда не смогу сама зачать ребенка. Я сглотнула с горечью. Бывают дни легче, но сегодня не один из них.

      – О родителях что-нибудь известно? –