Битва при Мереме. Фрижель

не имею, подождем её возвращения.

      Звуки леса менялись по мере того, как сгущались сумерки. Слышался тонкий свист летучих мышей, а с наступлением темноты всё назойливее и резче стали раздаваться писк и шорохи насекомых. Но Фрижель не замечал их. Он вслушивался в тишину, повисшую между ним и дедом. Что он только не делал, чтобы понравиться собственному деду. А теперь он боролся с собой, чтобы не заговорить первым. Отказавшись идти на помощь магам, он принял правильное решение. Он был в этом убеждён и не испытывал никаких сожалений. К тому же он постарался не обидеть деда и не преминул проявить уважение. Он не чувствовал себя обязанным идти на уступки. Но несмотря на это, от неловкости, возникшей между ними, было тяжело на душе. И Фрижель с трудом сдерживал себя, чтобы не попытаться заговорить с Эрнальдом.

      Бряцание металла прервало его размышления. Показалась Хима, кивнула в сторону леса и сказала:

      – Заночуем здесь.

      И, вытащив кинжалы, она стала прорубать проход в зарослях тростника.

      Через несколько минут ходьбы в темноте показалось здание прямоугольной формы, возведённое на сужающемся фундаменте. Его стены, покрытые мхом, не имели окон, а пирамидальную крышу украшали колонны, напоминающие каминные трубы.

      – Храм джунглей[5], – шепнул Абель.

      Фрижель шёл вперёд, не отрывая глаз от монумента. Его архитектура была более чем странной. Здание напоминало крепость, будто возведённую людьми из другого измерения.

      – Никто не знает, кто их построил, – продолжал Абель с сияющими глазами. – Они уже стояли здесь, когда мой отец прибыл в Эйкан во главе войска. Ребёнком я провёл в них много времени.

      Хима обошла здание в поисках входа. Оказалось, он представлял собой пробитое в восточной стене отверстие. Бросив беглый взгляд в первое помещение, Хима зажгла факел и подала всем знак замол- чать.

      – Два эндермена, – сообщила она.

      Затем Хима отцепила жемчужину Эндера от пояса, бросила её внутрь и исчезла.

      Фрижель с Абелем поспешили к храму. Войдя в него, они увидели, как Хима внезапно появилась в центре комнаты и поставила факел рядом с эндерменом. Стало светло как днём.

      Пока Фрижель рассматривал помещение, Хима принялась исполнять танец жемчужин.

      Маг стал свидетелем сцены, которая заинтриговала его. Второй эндермен, тот, который находился чуть дальше от сарматки, вцепился в растительность, покрывавшую стену. Зачем? Фрижель не имел никакого понятия.

      Все своё внимание он сосредоточил на Химе. Наблюдение за ней в бою было редким наслаждением, и ничего подобного он ни разу не видел в жизни. Воительница так хорошо знала эндерменов, что предупреждала любое их перемещение. Она появлялась у них за спиной через несколько секунд после их материализации и наносила удары кинжалами, выкованными Абелем. Всё это требовало большого умения, так как для мгновенных перемещений она должна была бросать жемчужины Эндера точно в то место, где нужно будет приземлиться. Это действительно был невероятный и чрезвычайно сложный

5

Я никогда не понимал и не разделял всеобщего восторга перед храмами джунглей. Эти здания, встречающиеся в тропических лесах, являются самыми непонятными и мистическими сооружениями. Мы не знаем, кто их построил и с какой целью. Не хотел бы вас шокировать, но не этот вопрос не даёт мне спокойно спать по ночам. Я нахожу их настолько безобразными, что мне всё равно, у кого был столь дурной вкус, что он решился на их возведение (или, наоборот, у кого был настолько скрытый хороший вкус; в зависимости от вкусов). И, будь моя воля, я бы отдал приказ разрушить все эти храмы до основания. («Энциклопедия Моргона-Эрудита», с. 273.)