Железный Сокол Гардарики. Владимир Свержин

ноздрей и ушей, уклончиво ответил я.

      – Чем? – возмутилась диспетчер. – Где вы вообще находитесь?

      – На сеновале.

      На канале связи воцарилось молчание. В этот миг казаки, наконец обнаружившие по следам разрушений место моего приземления, гурьбой вломились на сеновал, чтобы немедленно разобраться с залетным гостем. В руках встречающих не были замечены букеты цветов, их лица не отличались дружелюбием.

      – Руби! – во всю мочь кричали одни.

      – Вяжи! – орали другие, и это меня устраивало куда больше.

      Но голосу базы было не до моих неприятностей. Девушку явно занимали совершенно иные проблемы.

      – Джокер-1, вы не один? – кокетливо раздалось на канале связи.

      – Не один, – честно сознался я.

      – И кто она? – завороженно вздохнула диспетчер.

      – Не она, а они, – рубанул я правду, вылезая из сена навстречу слегка опешившим казакам.

      Не знаю уж, что они надеялись увидеть, но мой внешний облик определенно вызвал у них недоумение. Видимо, такие европейские «птицы» нечасто залетали в Струменец, да еще через крышу.

      – О-о-о?! – В тоне барышни слышалось удивление, смешанное с почтением.

      – Не «о-о-о», а два десятка головорезов, – оглядывая толпу, возразил я. – Так что я еще занят.

      В этот момент к одному из казаков вернулся дар речи, и сечевик кратко, но довольно емко подытожил результат общих наблюдений:

      – Тю! Шпийон!

      Это утверждение моментально расставило все точки над «i» в головах казаков, а способ транспортировки потерял особое значение. Самое время было что-то предпринимать, поскольку впредь подобный шанс мог и не представиться.

      – Мне срочно нужен войсковой осавул Олекса Рудый, – командно рявкнул я без намека на какой-либо акцент. – Я гонец от гетмана Вишневецкого.

      – Гонец от Байды, – пронеслось по рядам казаков тихое шушуканье. – Ишь ты…

      Имя любимого отца-командира воистину творило чудеса. Вряд ли доставка гонцов авиапочтой была здесь обычным делом, но Вишневецкий для этой увешанной оружием голытьбы был воплощением Бога на земле. Связанные с его именем чудеса воспринимались сечевиками как нечто вполне естественное, почти обыденное.

      Через считанные минуты я уже стоял перед войсковым есаулом.

      Что скрывать, к казакам в Европе зачастую относились как к дикарям. Когда полуголые, в рванине, эти смуглолицые силачи вступали в города Германии, Голландии, Франции, местное воинство, делавшее перерывы в ходе боевых действий для стирки кружев, удивленно таращило глаза. Но когда дело доходило до кровавой схватки, курень запорожских сорвиголов стоил доброй сотни, все равно – рейтар или аркебузиров – всякой королевской армии. Сызмальства приученные не бояться ни бога, ни черта, ни вороньего грая, в любой час готовые рубиться с врагом, эти доблестные воины отличались еще одной существенной особенностью – не было в Европе войска такого быстрого, как это.

      Как и предполагал Вишневецкий, стоило Олексе Рудому