Тайна на улице Чаек. Кирстен Бойе

лучший в Германии картофельный салат (Фритци говорит: лучший в мире) и лучший шоколадный пудинг по старинному рецепту, и, безусловно, печёт самый лучший мраморный кекс.

      Кроме того, сидеть зимой на террасе и есть мраморный кекс просто замечательно! Наверное, Тинеке никогда так не делала.

      – Хм-м, – протянула я и посадила Ремби обратно в клетку. – Спасибо, дедушка Клеефельд! Ваш кекс намного вкуснее, чем мамин!

      Дедушка Клеефельд сказал, что такого и представить нельзя, но он всё равно передаст комплимент своему шефу.

      Его шеф – бабушка Клеефельд!

      Как хорошо, что я не стала есть за обедом скучную кольраби, иначе в моём желудке не хватило бы места для лучшего в Германии мраморного кекса. И только я спросила, можно ли мне ещё один кусочек (знаю, это невежливо, но у бабушка и дедушка Клеефельд на такое не обижаются), мама окликнула меня через забор:

      – Тара! К тебе пришли!

      – Кто? – спросила я, хотя на самом деле догадывалась.

      – Тинеке! – ответила мама. – И ещё две девочки, только я их не знаю.

      Я посмотрела на тарелку с кексом и подумала: хорошо бы дедушка Клеефельд вернулся к себе в дом, потому что мне вдруг очень захотелось увидеть Тинеке снова. Разве это не странно? Я и сама удивилась.

      Эх, зря я сказала дедушке Клеефельду, что больше никогда-никогда в жизни не буду дружить с Тинеке! Теперь я не смогу пойти к ней так просто! Иначе дедушка Клеефельд подумает, что я его обманула или что я ветреная. Ветреный – это тот, кто часто меняет своё мнение, и это не очень хорошо.

      А по-моему, это прекрасное слово, потому что звучит оно забавно.

      – Ну, иди же! – прошептал дедушка Клеефельд. – Иди скорее к ним! И помни, что я говорил тебе о настоящей дружбе и о том, что нужно уметь мириться! Верь старику!

      Я посмотрела на него, воскликнула «Ладно!» и помчалась к нам на террасу.

      Если дедушка Клеефельд считает, что я смогу помириться с Тинеке, потому что он так сказал, тогда всё в порядке – тогда это не ветреность!

      Увы, второй кусок мраморного кекса мне так и не достался.

      4

      Мы снова миримся

      В кухне меня ждали Тинеке, Имке и Хайке.

      – Как дела, Тара? – невозмутимо спросила Тинеке, словно и не помнила, как нехорошо мы с ней расстались. Ну не странная ли? Я решила не говорить, как сильно на неё разозлилась и что хотела больше никогда с ней не играть.

      Так мы и помирились.

      – Тара, я рассказала Имке и Хайке о твоей любовной открытке, и им ужасно захотелось на неё посмотреть!

      – Я никогда не получала валентинок от мальчиков, – призналась Хайке.

      Мне понравилось, что Хайке говорит правду, потому что она могла бы соврать и я бы даже не узнала.

      – Я тоже! – воскликнула Имке.

      Хорошее настроение ко мне вернулось.

      – А у меня их много! – И тут я тоже не соврала. Как-никак, у меня было две открытки от Винсента и от Лорина. (Валентинки от Пети и Мышонка не считаются, они мои братья.) –