Гелий-3. Ярослав Гжендович

и желтоватые, миниатюрные, словно рассыпанные пиксели, дома.

      А еще через несколько нескончаемых часов, заполненных писком в ушах, мигренью, жаждой, голодом, болью в заднице от жесткого пластика и тупого созерцания серого коврового покрытия с мелким синим узором, скрипящий и раскачивающийся в воздухе аэробус миновал серо-зеленое побережье Хорватии, пронес свою напоминающую куриную лапу тень по скалам Пьемонта и вонзился в похожую на вытащенную из старого одеяла вату графитовую пелену туч над Центральной Европой.

      Впечатление было такое, будто они влетали в пещеру – мрак, горизонтальные струйки дождя на стеклах иллюминаторов. Казалось даже, будто в самолете стало холоднее.

      Потом была посадка в Бове-Тилле[3], которую он пережил словно во сне. Сперва, оглушенный и сбитый с толку, он тащил за собой чемодан по нескончаемым, испещренным голограффити коридорам. Ему пришлось стоять в отдельных очередях, поскольку омнифона у него не было, а билет с чипом и магнитной полосой вызывал ужас и недоверие, – никто не знал, что с ним делать, и от Норберта лишь отмахивались. Он помнил замусоренные полы, ряды бездействующих магазинов и кафе, пугающе длинные очереди, спины пассажиров, высокомерных чиновников, говоривших только на сленговом французском и арабском. (Tu cherche que, toi?[4]) В конце концов он снял наличные в банкомате, поймал крайне занятого парня в летной форме, похожего на суданца, и вручил ему билет, одновременно показав двести евро. Тот вскоре вернулся и отвел его к какой-то стойке, где ему наконец выдали посадочный талон и сообщили, что ему следует идти к гейту номер 134, а в конце суданец протянул руку за банкнотой.

      Потом он катил свой багаж по бесчисленным бездействующим траволаторам, мерз в полностью пустом зале ожидания, где не было ничего, кроме похожих на неглубокие тазики оранжевых пластиковых кресел и неработающего автомата с вегетарианскими закусками. Остекленный пузырь зала ожидания выходил на полутемное летное поле, где светились лишь огни полосы и хлестал по мокрому бетону дождь. Несколько стекол были разбиты, и оттуда тянуло ледяным холодом. Загнанная в угол группа ожидавших самолета до Модлина[5] напоминала толпу беженцев. Однообразно ныли несколько младенцев, люди кутались в куртки и свитеры; не хватало только свернутых в тюки постелей и клеток с курами.

      Норберт сидел, скорчившись от холода, в свитере и туристической ветровке, и смотрел на собственные руки, думая, что, собственно, случилось со всем миром. Все вокруг: зал ожидания, летное поле и даже Дубай-Сити, уже превратившийся в раскаленный от солнца невероятный сон, – производило впечатление чего-то возведенного на обломках предыдущей цивилизации. Когда-то, совсем недавно, существовала целая отрасль услуг, в задачу которых входило сделать воздушные путешествия удобными и даже комфортабельными. Окружавший его сейчас аэропорт был тогда полон огней, магазинов, кафе и баров. Здесь имелись кинотеатры, массажные салоны, фонтаны, мягкие кресла и диваны. Куда бы ты ни отправился,

3

Аэропорт в 85 км от Парижа, в настоящее время используется бюджетными авиакомпаниями.

4

Эй ты, чего ищешь? (Фр.)

5

Второй по значению аэропорт Варшавы, в настоящее время используется бюджетными авиакомпаниями.