Не могу тебя забыть. Наталия Миронина

тот вечер он на прощанье поцеловал ее в щеку. Она не отстранилась.

      Через три месяца, когда Инна заехала к родителям в гости, мать на нее внимательно посмотрела и спросила:

      – А как же Олег? Он все же отец ребенка.

      Соломатина какой раз подивилась проницательности родителей. «Это, наверное, обостряется с течением времени. Чем дети старше, тем проще нам заметить в них перемены», – подумала она.

      – Мама, а при чем тут Олег? У него своя жизнь теперь, у меня – своя.

      Да, теперь у Инны была своя жизнь. В тот случайный выходной они с Сергеем Петровичем разрешили друг другу забыть о прошлом.

      «Забыть прошлое» – фраза банальная, но она как нельзя лучше характеризует состояние, в котором находится человек на пороге новых отношений. Именно «забыть», отодвинуть в дальний угол все то, что не позволяет рассмотреть и прочувствовать настоящее. Инна находилась в плену прошлого всегда. Она не относилась к тем, кто легко прощается с людьми, собственными чувствами и переживаниями. Она рефлексировала и из-за пустяков, и по серьезным причинам. Все это делало ее жизнь эмоционально богатой и беспокойной. Не было события, о котором Соломатина бы не думала с легким сожалением или досадой. Почти все в жизни ей хотелось задним числом подправить. Неприкрытое внимание Колесника придало Инне решимости. К тому же одиночество – само по себе испытание. Одиночество и обида – испытание вдвойне. В тот вечер, вернувшись домой, Соломатина вполуха слушала сына. Она прокручивала в голове события прошедшего дня и приходила к выводу, что вот сегодня она была почти счастлива. Сначала она устыдилась этого чувства – надо было закончить одну историю, а потом уже… Но, наверное, что-то поменялось в ней… Или она просто устала быть виноватой и неотступно думать о сделанной ошибке. «Так, надо забыть, надо оставить прошлое и быть внимательной к тому, что есть сейчас!» – сказала она сама себе. И уже поздно вечером сама позвонила Сергею Петровичу. Ей была важна его интонация. К тому же боязнь, что у того есть какие-то отношения, заставляла ее осторожничать. Несмотря на поздний вечер, Колесник не спал и ужасно обрадовался ее звонку:

      – Привет, а я сам хотел позвонить, но думал, что это неудобно…

      – Удобно, – ответила Инна, – удобно. Ты звони. Обязательно.

      – Хорошо, я обязательно буду звонить, – клятвенно заверил ее Колесник, и они еще проговорили часа полтора. Это была одна из тех осторожно-приятных бесед, которые тоже бывают в начале отношений. Каждый выяснял вкусы и предпочтения. Оценки были деликатными, выводы расплывчатыми и оставляли пространство для маневра. Одним словом, все условности были соблюдены.

      – В выходные поедем на аэродром! – сказал на прощание Колесник. – Обязательно бери сына. Ну, мы еще все обсудим. На работе.

      Последняя фраза была многозначительной.

      – Да, обсудим, – сказала Инна и попрощалась. Она еще некоторое время сидела в кресле и наблюдала за спящим Степкой. На душе было легко.

      Степку она на аэродром, конечно, не взяла. Для Колесника