Подарок. Хайдар Бедретдинов

излучает лунный свет

      Небесной музыки поэт.

      Его послания к Элизе,

      Её сердечка не приблизив,

      И в нас несбывшимся звучат,

      Рождая светлую печаль.

      Все восхищаются кумиром:

      Ведь царь он в музыкальном мире.

      Но в двери божьего раба

      Стучит судьба, стучит судьба…

      Не победят его недуги:

      В его симфониях и фугах

      Звучит так громко… глухота.

      Ей вторят чуткие перста.

      Баянист

      Виртуозна игра баяниста,

      Но стеклянно застынет вдруг взгляд:

      Вслед за музыкой дивною мысли

      В край далёкий из зала летят.

      Мастерство высочайшего класса

      Прославляло служителя муз.

      Но… оркестр однажды распался,

      Как распался великий Союз.

      Разорвались привычные звенья,

      И душевный нарушен покой.

      Жизнью брошен непризнанный гений

      И уставшей от бедствий женой.

      Подработки, по клубам мотанья —

      Образ жизни вполне кочевой.

      И в весёлой вдруг пьесе рыданья

      Зазвенят музыкальной слезой.

      Но спасает маэстро стихия —

      Им придуманный песенный бал.

      Целый вечер звучит ностальгия

      По Парижу, где он не бывал.

      Как во сне, он идёт по бульварам,

      Где красотки призывно поют.

      Музыкант, подпевая, в ударе

      Не меха рвёт, а душу свою.

      Взором внутренним смотрит он жадно

      На кафешек парижских уют.

      То не туфельки ли парижанки

      Грациозно по клавишам бьют?

      Он со страстью слепой наркомана

      В мелодичном витает дыму.

      И парижские машут каштаны.

      Аплодируя кроной ему.

      Отзвучит аргентинское танго,

      Кумпарсита. И так загрустишь!

      И поверишь, что нет – не напрасно

      По маэстро скучает Париж.

      Анечке

      В наш дом вошли чарующие звуки,

      Как утренние звонкие лучи.

      Перебирают струны чьи-то руки,

      Пытаясь песню счастья разучить.

      Пока ещё не жизнь – её этюды,

      Арпеджио пока, а не судьбу

      Приходится разучивать, хоть трудно,

      От напряженья прикусив губу.

      Чарует арфа музыкой прекрасной,

      И лейтмотив в ней тоненько звучит,

      Что может этот труд твой ненапрасный

      И музыке, и жизни научить.

      Романс

      О, Женщина,

      В тебе – такая власть!

      Но ты сама её не знаешь меры:

      Ты можешь дать подняться, и упасть,

      И обрести, и вновь утратить веру.

      Ты истинна в поступках иль словах,

      В ничтожных буднях иль в мгновенья славы?

      «Ты – Женщина, и этим ты права»,

      И правишь мирозданием по праву.

      Уму научишь и сведёшь с ума.

      И в нежности, и в гневе так прекрасна!

      И с горечью осознаёшь сама:

      Весь мир – у ног,

      Но