Я смотрю на тебя издали. Татьяна Полякова

имеешь в виду?

      – И майора, и ту парочку. Может, у меня опять приступ паранойи, но впечатление такое, что он был им очень нужен. Живой или мертвый…

      – Мертвый предпочтительней?

      – Вот уж не знаю.

      Нам принесли заказ, Агата вяло жевала, а мне даже изображать интерес к еде не хотелось.

      – Слушай, может, я завтра с утра сгоняю в этот городишко? Вдруг повезет и узнаю что путное?

      – Он скончался от сердечного приступа, – напомнила Агата.

      – Может, так, а может, и нет. Хотелось бы все-таки убедиться…

      – Кто бы сомневался, – фыркнула сестрица. – Мамуля-то права, тебя хлебом не корми, только дай влезть в дерьмо.

      – Дерьмо, я чувствую, там присутствует.

      Я думала, Агатка продолжит язвить, но она согласно кивнула.

      – Разберемся со своим и полезем в чужое.

      – Тебе необязательно.

      – Думаешь, я забыла, как у меня от страха кишки сводило там, на дороге?

      – Такое не забудешь.

      – Вот именно.

      – Так я съезжу? – заискивающе спросила я.

      – Соваться туда в одиночку даже не мечтай. Разберемся с Тимохой и нагрянем в тамошние края.

      Я вздохнула, не рискнув возражать. Сразу после обеда сестрица вновь отлучилась, и мы совершали трудовой подвиг уже без нее. В конторе в тот день она больше не появилась. В половине седьмого девчонки отправились домой, а я позвонила Агатке:

      – Есть новости?

      – Хороших нет, – буркнула она и отключилась.

      Сдав офис на охрану, я побрела к своей машине. Мысль провести вечер в одиночестве удачной не показалась. Можно было завернуть к кому-нибудь из подруг или, на худой конец, в кино сходить. Однако и эта идея энтузиазма не вызвала. Отчего бы не махнуть в уездный городишко под названием Ремизов? Сестрица будет сильно гневаться, если узнает, что я ее ослушалась, но докладывать ей о своих передвижениях необязательно. Отправлюсь прямо сейчас, переночую в гостинице и в восемь утра начну наводить справки, народ в глухомани встает рано. Дорога пустынная, и доберусь я за час, на все уйдет часа три, не больше, значит, к одиннадцати я уже появлюсь на работе. Совру, что зубы прихватило или просто проспала. Рассчитывать на то, что Агатка мне поверит, можно лишь в припадке святой наивности, но ежели к тому моменту я раскопаю что-то путное, это уже не будет иметь значения, а если не раскопаю – тем более.

      В общем, не особенно раздумывая, я завела машину и направилась в Ремизов, очень надеясь, что из этой поездки выйдет толк. Что за толк я имела в виду, объяснить не так просто. Папа определенно сказал, что труп не криминальный. Человек, которому он звонил, вне всякого сомнения, прежде чем дать ответ, навел справки. Вот только никакой уверенности, что ему доложили все как есть. Хотя высокому начальству врать опасно, а отец мог обратиться лишь к человеку высокого ранга. Вроде все ясно, и о бомже можно забыть, но не получалось. Напротив, смутные подозрения, что дело нечисто, лишь увеличивались, хотя внятного объяснения я этому не находила. Дорога, как известно, располагает к размышлениям, и я вдруг подумала: