Спор на десять поцелуев. Вера Иванова

идите, за вещами я посмотрю. Она всех своих собирает. Кстати, ее зовут Анна Павловна, и она как раз сейчас планирует рассадку в вагоне.

      – Ой, девчонки, побежали! – заволновались приятельницы. – Попросим, чтобы нас всех в одно купе посадили. Маринка, идешь?

      – Не-а, – покачала головой одна из девочек. – Я тут побуду. Вы за меня тоже попросите, хорошо?

      Девочка грустно вздохнула и движением головы откинула назад пышную гриву светлых волос. Наклонившись к оконному стеклу, она начала чертить на нем пальцем какие-то невидимые знаки.

      – Хочешь, скажу, почему у тебя плохое настроение? – Паша подошел к девочке и встал рядом.

      – Скажи, – равнодушно проронила та, даже не взглянув на него.

      – Тебе нравится один парень, а ты ему – нет.

      Девочка вздрогнула, но ничего не сказала. Лишь тонкий пальчик ее, выводящий на стекле рисунки, на мгновение замер.

      – Ты хочешь спросить, откуда я это знаю, но стесняешься. И еще ты думаешь, что кто-то из девчонок разболтал твой секрет.

      Щеки девочки порозовели, но она молчала. Палец все еще стоял неподвижно.

      – Но никто мне ничего не говорил, я просто умею читать мысли. Думаешь, вру? А вот и нет. Хочешь, например, скажу, какой твой идеал мужчины?

      Девочка оторвала руку от стекла, почесала удивленно изогнутую бровь.

      – Высокий, стройный, с густыми каштановыми кудрями, синими глазами и такой ослепительной улыбкой, что ею можно поджечь целый город. И еще он отлично играет в футбол, настольный теннис и волейбол. Но хотя его мускулам позавидовал бы Шварценеггер, он совершенно не обращает внимания на девчонок, в том числе и на тебя, потому что помешан на футболе. Кстати, я и его имя знаю. Твой идеал – Петька Зуев, так? А ты – Марина Семечкина, верно?

      Девочка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и решительно сжала губы.

      – Если ты меня сейчас прогонишь, я не смогу тебе помочь! – быстро произнес Паша. Голос его был вкрадчивым и мягким. – А если нет… – он чуть-чуть помедлил.

      – Что тогда? – Это были первые слова, сказанные Мариной за все время странного разговора.

      – А если нет, Семечкина, то скоро у тебя все будет в порядке, – расправив плечи, уверенно проговорил Паша. – Потому что я – тот единственный человек, который может тебе помочь. Так, значит, насчет Петьки я прав?

      Шумная ватага детворы, размахивая разноцветными воздушными шариками, промчалась мимо, чуть не сшибив не успевшего отскочить Пашу. Чертыхнувшись, он едва устоял на ногах. Девчонка повернулась и в первый раз за время разговора посмотрела на него. Она была чуть выше ростом, поэтому ее насмешливые светло-зеленые глаза в ободке из накрашенных тушью ресниц смотрели немного сверху вниз.

      – А тебе-то зачем это надо? – спросила она. – У тебя-то какой интерес мне помогать?

      – Если я отвечу, что помогаю людям просто так, ни за что, потому что такой хороший, ты мне не поверишь, так ведь?

      Девчонка неопределенно пожала плечами, и Паша продолжил:

      – Поэтому