О любви (сборник). Наталья Нестерова

сказал Петров. – Все, что не доедим, нам упакуют в контейнеры и отдадут с собой.

      Зина оглядывалась по сторонам – ее не покидало ощущение, что она пролезла через экран в кинотеатре и оказалась в другой жизни. Веселые, хорошо одетые люди, звон бокалов и тихий стук приборов, приглушенные голоса, смех – атмосфера сытого довольства. Нет, скорее это возвращение в забытое прошлое – папа любил водить их в рестораны.

      Только теперь она чувствовала себя не балованной девчонкой в нарядном платьице, а забредшим с улицы гадким утенком. Потертые джинсы, старенький свитер, потрескавшиеся сапожки с оторванной подошвой – чужая на празднике жизни.

      – Зинаида, тебе говорили, что ты очень красивая женщина? Очень красивая, – заявил Павел.

      Конечно, он захмелел от выпитого вина. Да что там от вина! Количество еды, которое он поглотил, должно было отогнать всю кровь от мозгов и притянуть к желудку. Но Зина благодарно улыбнулась:

      – Мне говорили, чтобы я не выслушивала подобных заявлений от прожорливых мужчин.

      – А как же популярная мысль о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?

      – Ты собираешься объясниться в любви здешнему повару? Но вдруг он мужчина?

      – Чуть не совершил промашку. Пойду выясню, а ты сиди смирно.

      Пока Петрова не было, принесли счет. Зина приоткрыла папку, в которой он лежал, посмотрела в нижнюю строчку длинного столбца цифр. Ей стало дурно.

      Первое, что пришло в голову, – у Павла не хватит денег, и сейчас разгорится скандал. Она видела его бумажник, когда он расплачивался на рынке, нет там пухлой пачки банкнотов. Не хранит же он деньги в носках!

      Петров вернулся. Он спокойно посмотрел счет, взял ручку и стал что-то писать в конце столбика цифр.

      – Что ты делаешь? – напряженно спросила Зина.

      – Приписываю чаевые.

      – Сколько это?

      – До десяти процентов.

      Он вложил в папку со счетом пластиковую кредитную карточку и отдал официанту.

      Значит, все правильно. Он может позволить себе спустить в ресторане за один обед больше, чем Игорь получает в месяц. Они считают копейки, ссорятся из-за денег, а кто-то, Петров например, швыряет огромные суммы на ветер.

      «Почему она так надулась? – удивился Петров. – Неужели мои слова о ее красоте такая уж непозволительная вольность?»

      Они подошли к гардеробу. Подавая Зине пальто, Петров углядел на подкладке протертую дырочку.

      – О! – сказал он. – Узнаю тебя, Зинаида, по прорехам.

      Зину его шутливое замечание обидело еще пуще.

      – Не все имеют средства, чтобы менять наряды, когда захочется, и даже по мере необходимости, – тихо и зло сказала она.

      – Ясно, – кивнул Петров, – в нас заговорила классовая ненависть. Пошли.

      Он слегка прижал ее локоть и повел к выходу.

      В машине Петров завел мотор, но с места не трогался. Какое-то время они сидели молча, потом Петров заговорил:

      – Все, чего я достиг, Зина, моя материальная независимость