О любви (сборник). Наталья Нестерова

с улыбкой наблюдал, как соблазнительно двигаются в быстром танце гибкие фигуры девушек. Игорь не мог отвести взгляда от Леночки. В сравнении с Зиной она танцевала более раскованно, в круговых покачиваниях бедрами, на которые она положила растопыренные пальцы, было что-то от шоу стриптизерши. Короткая узкая юбка Леночки ползла вверх, и, когда казалось, что еще миллиметр и восхищенные зрители увидят трусики, Леночка медленно сдвигала подол вниз на три сантиметра. Через минуту она повторяла это движение, вызывавшее у Игоря нервное сглатывание.

      Заиграла медленная музыка. Петров пригласил Леночку.

      – Не жалеешь, что пришла сюда? – спросил он, поглаживая ее спину.

      – Напротив, должна тебя поблагодарить. Петров, не волнуйся, я буду себя хорошо вести.

      – Я волнуюсь только о том, что ты не захочешь попробовать, какой замечательный кофе я варю по утрам.

      Началась другая песня, и они обменялись партнерами.

      Зина задала Петрову тот же вопрос, что и он Леночке.

      – Если ты не жалеешь, что нас пригласила, то все отлично. Зина, сколько ты весишь? У меня такое ощущение, что тебя можно поднять одним мизинцем.

      – Поэтому ты едва дотрагиваешься до меня? – рассмеялась Зина. – Павел, во мне пятьдесят килограммов костей, мяса и глупых мыслей.

      – Представляю твои глупые мысли. Знала бы ты, что мне лезет в голову.

      – Знаю. Ты ревнуешь Леночку. И совершенно напрасно, Игорь не ловелас.

      Петров быстро посмотрел на соседнюю пару. Леночка, как и обещала, вела себя прилично: между ней и Игорем можно было просунуть ладонь… ребром.

      – То, что он верный муж, видно невооруженным глазом. Но главное, ты, Зинаида, за ним как за каменной стеной.

      Петров надеялся, что иронии в его голосе она не услышала.

* * *

      Леночка осталась у Петрова. Все было хорошо, даже прекрасно. Но проснулся Петров рано и в самом скверном расположении духа. Он злился из-за того, что никак не мог отогнать от себя мысль: «Водолаз за стеной настрогает Зине еще одного ребенка. Тогда у нее точно все зубы вывалятся».

      – Да пусть хоть облысеет! – сказал он вслух, стоя под острыми струями душа. – Какое мне дело?

      «С чего я привязался к чужому семейству, – спрашивал себя Петров. – Наверное, пробили биологические часы. Надо жениться, рожать детей. Прямо сейчас займусь этим с Леночкой. Нет, не займусь. Японский городовой, совершенно не хочется. Я превращаюсь в старого приживальщика. К чертям собачьим! Стянуть с голой Леночки одеяло – и все станет на свои места».

      Но Петров пошел не в комнату, а на кухню – готовить завтрак.

      Они сидели за маленьким обеденным столом.

      Леночка убрала пышные волосы в пучок на макушке, смыла косметику. В белой рубашке Петрова она смотрелась по-домашнему мило и уютно. Петров изо всех сил старался не показать своего плохого настроения. Он шутил, кормил ее с ложечки.

      – Петров, женись на мне, – вдруг сказала Леночка. – Я тебе рожу таких же замечательных близнецов.

      Вначале он решил, что она дурачится, хотел