Морф. Анна Клименко

с Улли?

      – Разумеется, – холодно сказала Наллис, – но что-то по тебе не видно, чтобы ты о нем особенно печалился.

      – А разве я должен? – Шерхем прислонился к стене, дожидаясь Наллис, – Улли не был мне другом. К тому же, это ты должна скорбеть. Разве ты не его сестра?

      – За эти годы, что он жил в Талье, я научилась его ненавидеть, – пробормотала она, опуская глаза, – прости, но в этом вся правда.

      …Потом они сидели на кухне, и Шерхем большими глотками пил обжигающий чай, а Наллис говорила, говорила… Как только она умолкла, Шерхем отставил чашку.

      – Странно, почему он и тебя не убил, – задумчиво пробормотал он, – если видел.

      – Ну, знаешь ли, мне и этого довольно, – она отодвинула волосы; на скуле багровел кровоподтек, – я так и думала, что уже не очнусь. А на вид такой хлипкий паренек… Рожица смазливая, как у девчонки. И потом, Шер, он вернулся вдруг сегодня утром. Может, хотел довести дело до конца.

      – Вернулся? – Шерхем подобрался на стуле, пальцы нервно забегали по столешнице, – где его видели?

      – У городских ворот видели, – проворчала Наллис, – но люди опознали его. Он теперь в крепости, в подземелье. Поутру должны повесить.

      – Он бы просто так не дался, – задумчиво проговорил Шерхем, – ты ничего не путаешь?

      – Да это точно он. Он! – последнее слово она почти выкрикнула. Затем поднялась со стула и суетливо начала подливать гостю чай. Руки дрожали, и глиняная крышка чайника противно дребезжала.

      – Так, – сказал Шерхем, поднимаясь, – примерно ясно. Скажи-ка, милая Наллис… А где здесь кладбище?

      Охнув, женщина осела на стул. Ее лицо побелело так, что стали видны редкие веснушки.

      – Ты… – прошипела она, – ты… этого не сделаешь.

      Шерхем пожал худыми плечами.

      – А тебе, Наллис, до полудня не советую выходить из дому. Так, на всякий случай.

      Она с силой провела пальцами по лбу, мрачно уставилась на него.

      – Я только одного не понимаю, как это тебе удается. Ты же не некромант! А создатели талисманов магию мертвых воплощать не умеют, это всем известно.

      – Ну, есть вещи, о которых женщинам знать вовсе необязательно, – Шерхем усмехнулся, – так где оно, кладбище?

      ***

      …Свет факела показался невыносимо ярким, так что в первые мгновения я почти ослепла и зажмурилась. В душе мелкой букашкой копошилась надежда: вот он, мой шанс! Я смогу, обязательно смогу убедить вновь прибывшего в своей невиновности, иначе и быть не может. Но для того, чтобы кого-то в чем-то убеждать, надо выглядеть уверенно, а у меня – ох-хо-хох – слишком болели ребра, и прочие места, по которым прошлись сапожищами. Поэтому видок был еще тот – как у грязного, облезлого, подобранного на помойке кошака.

      Щурясь, я оглядела начальника гарнизона: солидный такой мужчина, упитанный, но не жирный. К тому же, совсем не старый – смоляная бородка клинышком, гладко зачесанные назад волосы. Огромный и пышный, как торт, кружевной воротник. Только вот лицо его мне совсем не