Куда подевались все мамы?. Дэвид Олсон

Ешь салат».

      «Я не голодна», ответила Мона, снова уставившись в тарелку с салатом.

      Теперь уже Эл почувствовал раздражение и тщетность своих усилий. Он-то вообразил, что преуспел, по крайней мере, частично и вразумил Мону. «И это тебя так гложет?» – спросил он, налегая на стол. «Ты откровенна со мной?

      «Да, именно это».

      Последовала долгая пауза. Эл подобрал остатки картошки и налил себе вина. Он хотел, чтобы Мона поняла, что он ведет себя логично и последовательно.

      «Послушай», Мона, я знаю, что твой Боб был парнем… «

      «Я знаю, что ты думаешь», оборвала его Мона даже резче, чем намеревалась. «Ты думаешь, что я все еще сохну по нему после стольких лет. Но это не так. Не так! Клянусь!»

      «Но держишь его портрет у себя на столе, не так ли?» мягко напомнил Эл. «Это всего лишь память», сказала Моне, не поднимая глаз.

      Эл потянулся через стол, чтобы снова взять ее за руку. Уловив его намерение, Мона тотчас убрала руку на колени.

      «Мона, это было пять лет назад. Я знаю, что ты была без ума от этого парня, и что его смерть была трагичной. Но он мертв».

      «Если бы ты только мог видеть это сходство, Эл. Это невероятно!»

      «Не думаю, что кто-нибудь сможет увидеть то, что видишь ты. У тебя особое зрение, ты видишь все через фокус твоих отношений с любимым навеки Бобом. Трагический случай, твой аборт, все, что происходило пять лет назад, изменило твой взгляд на реалии жизни».

      Мона подняла голову и прямо взглянула на Элла. «Это нечестно!»

      «Думаешь», продолжил Эл, «я не чувствую, как этот фокус работает? Ты и меня постоянно сравниваешь со своим Бобом».

      «Я не говорю о Бобе», ответила Мона, повышая голос. «Я не говорю о том, что было пять лет назад. Я говорю о Билли, мальчике, который был в офисе сегодня!»

      Напряженность и повышенные тона их разговора уже начали привлекать внимание других посетителей ресторана. Эл перегнулся через стол и спокойно сказал: «А может, это Боб сделал той матери ребеночка. Не нервничай, может, так и было».

      «Для меня сомнений быть не может – ни малейшего шанса», отпарировала Мона.

      «Но как, как ты можешь быть так уверена?»

      «Я хочу домой».

      Эл понял, что зашел слишком далеко и все становится слишком серьезно. «Успокойся, не переживай. Я был груб. Но послушай, Мона. Я очень сильно тебя люблю, и ты любишь меня. Мы подходим друг другу и нужны друг другу».

      Мона не ответила. Она снова опустила глаза в тарелку с недоеденным салатом. Эл подождал без пользы некоторое время. Он подозвал проходившего мимо официанта: «Счет, пожалуйста».

      Ни Эл ни Мона не проронили ни слова по пути к дому Моны. Казалось, ничего нельзя было сказать, чтобы изменить ситуацию. Вечер провалился. И оба они чувствовали себя бессильными что-либо сделать.

      Эл припарковал машину у дома и молча проводил Мону до двери квартиры. Весь день он представлял, как он будет идти сюда, упиваясь эротическими фантазиями, которые разожгли в нем выходные, проведенные с Моной в Санта-Барбаре. И не мог себе представить, что все обернется