Герцог-авантюрист. Мэдлин Хантер

отличается от того, которого привыкли видеть в высшем обществе.

      – Так почему же ты вернулся? – спросил Брентворт. – Прошло столько лет… Знаешь, я уже потерял всякую надежду увидеть тебя снова.

      – Я бы мог ответить, что пришло время вернуться, но все не так просто. Французское правительство тоже решило, что меня заждались на родине. Жалобы на мое поведение дошли и до Англии. В результате меня вызвали ко двору.

      Лэнгфорд рассмеялся.

      – Как старомодно!.. И тем не менее очаровательно…

      – Во Франции запахло жареным, в дело вмешался английский король, и вот я здесь, – добавил Адам.

      – Ты уже нанес ему визит? – поинтересовался Лэнгфорд.

      – Сразу после приезда. Мы выпили вина, и он расспросил меня о парижанках. Беседовали так дружески и непринужденно, словно я вернулся из увеселительной поездки.

      – Стало быть, твоя английская половина подчинилась требованию английского короля, – заметил Брентворт. – Но если бы не это, то ты бы вернулся?

      – Да, конечно, – кивнул Адам.

      И не солгал. Гнев, заставивший его покинуть Англию, начал стихать примерно год назад, и он все чаще вспоминал о своих обязанностях, многие из которых нельзя было исполнять, находясь вдали от дома, в особенности – одну из них.

      – Хорошо, что ты наконец-то объявился в городе, – произнес Лэнгфорд. – Завтра поедем к портному и закажем тебе несколько новых костюмов. Визит в парикмахерскую тоже не помешает. Не можешь же ты расхаживать по Лондону как один из тех французских графов, что соблазняют вдов, к их величайшему огорчению.

      – Некоторые из них не так уж об этом сожалеют.

      Адам опустил глаза и посмотрел на свой сюртук. Скроенный на французский манер, длиннее и уже тех, что были в моде в Англии, он действительно делал Адама похожим на иностранца.

      – Давай напьемся, и ты расскажешь мне о них, чтобы я сгорал от зависти, – сказал Лэнгфорд.

      – К сожалению, мне почти нечего тебе рассказать.

      – Так каковы же твои планы? – спросил Брентворт.

      – Полагаю, они ничем не отличаются от ваших: буду управлять своим поместьем и голосовать в парламенте, – то есть ничего особенного.

      – И это все? – не унимался Брентворт. – Неужели ты прожил пять лет вдали от Англии только для того, чтобы, вернувшись, превратиться в провинциала, время от времени наезжающего в Лондон?

      – Вообще-то я намереваюсь подыскать себе богатую и сладострастную жену. Пришло время жениться.

      – Неужели? – усмехнулся Лэнгфорд. – Что ж, тебе – возможно, но только не мне.

      – Не слушай его, – сказал Брентворт. – Видишь ли, две мамаши юных дебютанток положили глаз на нашего друга. Вот он и прячется. К сожалению, ни одна из девушек не показалась ему достаточно сладострастной. Иначе он с радостью уступил бы одну из них тебе.

      – Если претенденток две, то одна из них вполне могла бы достаться тебе, – заметил Адам. Странно, но представительницы высшего света почти никогда