Ночь и день Чика. Фазиль Искандер

поллитру и колбасу. Сели на берегу, пьем, закусываем. Вижу, он повеселел.

      «Прошел мандраж?» – говорю.

      «Какой мандраз? – говорит. – Я полезу, а ты стой на вассере».

      Кидаю бутылку в море. Вижу – плавает.

      «Вот, – говорю, – кто утопит, тот и стоит на вассере».

      Смотрю – я не успею один камень поднять, он уже три кинул. Дал я ему утопить эту бутылку, и мы пошли. Все равно я его в дом не собирался пускать – такого мандражиста пусти, все дело испортит. По дороге зашел в один двор и срезал там бельевую веревку. Запихал в карман. Приходим к дому, вижу: окна все еще открыты, и свет горит…

      – А разве при свете не опасно? – спросил Чик.

      – Еще лучше, – радостно пояснил Ясон, – хотя некоторые не понимают. Когда свет горит, ты сразу все видишь, где что и куда в случае чего бежать. А без света у него преимущество получается.

      – У кого «у него»? – спросил Чик.

      – Как у кого? – удивился Ясон и, скрипнув кроватью, повернулся к Чику. – У хозяина! Ведь он и без света знает, где что стоит у него. А ты можешь через какой-нибудь стул перевернуться и срок получить.

      – Еще бы, – сказал Чик, – ведь он у себя дома.

      – В том-то и дело, – вздохнул Ясон.

      В голосе его прозвучала обида за преимущество хозяина в знании собственной квартиры. Чику это показалось очень смешным.

      Пилюм, пилюм, пилюм, пилюм,

      Плюм, плюм, плюм!

      Дядя Коля, не прерывая песни, неожиданно перешел на музыкальный инструмент, зазвучавший еще более радостно и энергично.

      – Он что, совсем чокнулся? – спросил Ясон, приподнявшись, словно пытаясь разглядеть инструмент, на котором играл дядюшка Чика.

      – Да нет, он всегда такой, – сказал Чик.

      – Нет, раньше он был получше, – не согласился Ясон.

      – Ты просто с ним никогда не спал, – ответил Чик. – Он всегда так поет, когда у него настроение хорошее.

      – С чего он радуется, – пробормотал Ясон, – живую бабу никогда не видел, за хорошим столом в жизни не сидел…

      – Ладно, рассказывай дальше, – перебил его Чик. Он не любил, когда начинались такие разговоры про дядю.

      – Некоторые думают, что раз горит свет, – продолжал Ясон, – то люди спят некрепко. Но я тебе скажу – это ерунда. Если человек заснул при свете, он так же крепко спит, как и без света.

      – Хватит про свет, дальше рассказывай, – перебил его Чик.

      – Ну вот, приходим снова, – продолжал Ясон, – а свет горит.

      – Я же сказал, хватит про свет, – терпеливо напомнил ему Чик.

      – А я и не говорю, – продолжал Ясон. – Я оставил его на вассере, а сам полез…

      – Как полез? – снова перебил его Чик, чтобы он не пропускал интересных подробностей. – Ведь на второй этаж трудно залезть?

      – Нет, – сказал Ясон, – там было легко. Там была парадная дверь, а над ней такой козырек. Я залез на этот козырек, оттуда на карниз, а по карнизу дошел до окна.

      – У нас тоже такой козырек, – вспомнил Чик и посмотрел на закрытые ставни напротив своей кровати. Само