Доверьтесь мне. Я – доктор. Макс Пембертон

представляясь, – я же не сделал ничего плохого… пока…»

      – У нас к вам дело, – говорит одна из них, поднимая бровь.

      Вторая делает то же самое. Подозреваю, что они тренируются во время перерывов.

      – Двенадцатой кровати, – продолжает первая, – нужно поставить трехходовой катетер Фолея.

      «Хм, лучше бы вам позвать кого-то, кто хотя бы знает, о чем идет речь», – думаю про себя, но присутствующим решаю этого не сообщать.

      – Так, понятно, но, видите ли, я не совсем, как бы это сказать, в ладах с этим конкретным видом катетеров.

      В ответ – гробовое молчание.

      – Значит, сегодня придется его освоить, – говорит первая медсестра.

      Интересно, вторая вообще разговаривает?

      – А вы не могли бы сами его поставить? – стараюсь придать голосу максимальную непринужденность.

      – Мы пробовали поставить обычный, но нужен трехходовой, для ирригации, а он большой. Стоит к ней подойти, и она начинает кричать.

      О нет, это уже чересчур. Сейчас два часа ночи. Колени у меня подгибаются.

      – Простите, вы сказали «она»? – переспрашиваю я.

      Видите ли, ставить уретральный катетер мужчине – уже не самая приятная работенка. Но там хотя бы легко найти отверстие: берешься за гениталии, нащупываешь кончик и готово. Женщины же устроены совсем по-другому. Во время учебы я имел удовольствие поставить пару уретральных катетеров пациентам мужского пола, но женщины неизменно возражали против юношей-практикантов. К сожалению, они не понимали, что все когда-то случается в первый раз, и если не позволить нам потренироваться в хорошей клинике под присмотром консультанта, мы будем осваивать эту процедуру сами. Среди ночи. Под бдительным оком двух враждебных медсестер.

      Разворачиваюсь и иду к кровати, сопровождаемый моей неразлучной парочкой, которая держится словно конвой, ведущий приговоренного на казнь. У миссис Даути старческое слабоумие. Она поступила с непроходимостью кишечника, а теперь у нее развилась еще и почечная недостаточность. Заслышав в темноте мое приближение, она отчаянно визжит. Другие пациенты начинают ворочаться в постелях. Они еще не знают, какой их ожидает концерт…

      – Держи ее ноги, или она опять тебя лягнет! – кричит «говорящая» медсестра. «Немая» подчиняется, хватая пациентку за согнутое колено и подтягивая его к груди. Я делаю очередную попытку ввести катетер. Мы бьемся с ним уже 20 минут. Я весь в смазке, сестры в смазке, даже другие пациенты уже в смазке.

      – Можно мне еще тюбик геля? – спрашиваю я.

      – Вы что, издеваетесь? Вы на одну пациентку извели больше смазки, чем мы тратим за неделю!

      Склонившись между ног миссис Даути, я задираю голову, и на мгновение меня ослепляет свет прикроватной лампы.

      – Просто дайте его сюда, – говорю, понимая, что довольно трудно выглядеть солидно со смазкой на лице. Сестра подчиняется и приносит мне непочатый тюбик. Я еще раз окидываю взглядом зону боевых действий: отверстие – вот оно. Вспоминаю занятие в университете, на котором кто-то сказал «цельтесь выше». Обычная ошибка студентов – случайно попасть катетером во влагалище, что никак