Счастья хватит на всех. Юлия Волкодав

Водитель выйдет из машины и распахнёт перед ней дверцу. Подаст руку, помогая залезть. И пусть соседи глазеют с балконов, особенно тётя Наташа, любившая повторять, что ничего путного из Нюрки не выйдет. Да, такси входило в обязательную программу волшебного дня.

      Если всё подсчитать, то выходит, что сто манат, ну пусть и сто пятьдесят, явно мало. Но и времени у неё в запасе куча! Она только год как начала откладывать, даже меньше, – не сразу догадалась.

      Иногда, конечно, возникали соблазны потратить деньги на что-нибудь, никак к Туманову не относящееся. Например, купить себе новый телефон, современный, с хорошей камерой и выходом в Интернет, как у Гюнель. Или велосипед! С наступлением весны в Баку пришла какая-то эпидемия велосипедов! Катались парни, катались девчонки, и русские, и даже азербайджанки. Нюрка смотрела, как они проносятся по улицам, только ветер свистит вслед, весёлые, счастливые, и думала, что велосипед – это как раз по ней. Она тоже не против носиться, возможно, она даже занялась бы экстремальным катанием по всяким там лестницам и бордюрам, освоила бы какие-нибудь трюки, вроде езды без рук или на заднем колесе. Но потом Нюрка вспоминала про волшебный день, и мысли о велосипеде отвергались как глупые и ненужные. Подумаешь, велосипед! Что она, маленькая? Велосипеды вон у всех. А Мечта есть только у неё. И волшебный день тоже.

      После пожара гостиница не работала три дня, но выходных им больше начальство не устраивало. Наоборот, объявило сверхурочную повинность. Твоя смена, не твоя – будь добра, выйди. Из-за случившегося в гостиницу нагрянули всевозможные проверочные комиссии, от пожарной до санитарной, и Нюрка вместе с Эльвирой и Гюнель с утра до вечера драили номера и коридоры, отодвигали шкафы и вытирали пыль за батареями, чего не делали раньше никогда, – лишь бы ублажить проверяющих. На первом этаже шёл срочный ремонт горевшей комнаты, и за строителями тоже приходилось выносить кучи мусора.

      Задерживались допоздна, и Нюрке пришлось купить маме побольше булочек и молока, чтобы не голодала до её прихода. Мама ворчала, говорила, что Нюрка её бросает. Нюрка объясняла про работу, как могла. А втайне радовалась. Её воля, она бы и ночевала на работе. Запиралась бы в подсобке и мечтала, сколько влезет. Не надо было бы никого кормить, ничего готовить, не надо было бы радостно улыбаться и хвалить маму за вылепленных из пластилина человечков. Одно плохо – из-за внеплановой работы Нюрке приходилось пропускать час в Интернете. На него просто не оставалось сил – едва справившись с домашними обязанностями, она валилась в постель. Но и без компьютера она легко могла пообщаться с Всеволодом Алексеевичем, прежде чем заснуть. Стоило прикрыть глаза, и его образ появлялся сам. Чаще всего в концертном костюме, а иногда в мятой фланелевой рубашке, явно домашней. Где она его в такой видела, на какой фотографии? А может, просто придумала? Он всегда улыбался и говорил что-нибудь хорошее. О том, что скоро приедет. О том, что надо верить в свои желания, тогда они обязательно сбудутся. А иногда молча