Три ступени вверх. Олег Рой

я тебе сделал, подумаешь, цаца какая! Недотрога!

      – У меня для тебя, придурок, плохая новость. Нынче очень в моде охота на педофилов, а мне как раз до совершеннолетия еще…

      – Ты че, с дуба рухнула? Какой я, на хрен, педофил? Я сам еще несовершеннолетний.

      – Зато совершеннозимний, – фыркнула Мия. – Отморозок то есть. Уголовный кодекс почитай, может, пригодится. Ответственность за развратные действия в адрес несовершеннолетней отнюдь не с восемнадцати лет наступает, а куда раньше. Заметь, даже не за изнасилование, всего лишь за развратные действия. Десять лет назад оно, может, и сошло бы с рук, а нынче толпа журналистов набежит, растрезвонит по всем СМИ, потому что модно сейчас про педофилов писать, самая хайповая тема. Могут, кстати, и попытку изнасилования припаять. Дойдет ли до реального срока – вопрос открытый, но шуму будет изрядно. Вот мамочка твоя обрадуется.

      Насчет возраста уголовной ответственности Мия точно не знала, но была уверена: Борька тоже не в курсе. Главное, про «мамочку» она вовремя сообразила упомянуть, вон как сглотнул нервно. Мамашу свою Борька боялся. Она вела какой-то неслабый бизнес, не то стройматериалами торговала, не то автомобилями. Что-то совсем не женское, короче говоря. И в неженских этих делах занимала вполне заметное место. Наверняка когда-то и с бандюганами приходилось мосты наводить.

      Притом дамочка изо всех сил (ну, по крайней мере, когда являлась в школу) делала вид, что ничего крепче «какой ужас» из ее нежного ротика никогда не звучало и что вращается она исключительно в «высших» кругах. В общем, изображала принцессу, всю такую изысканную и утонченную. Или, пожалуй, герцогиню – возраст у мамули был уже не «принцессинский». Да, герцогиню. Вдовствующую.

      Бореньку своего «герцогиня» обожала и любые его пакости прикрывала всячески – подумаешь, мальчик шалит, молодая кровь играет, что такого?

      То есть почти любые. Бог весть, каких норм мадам Зверева придерживалась в бизнесе, но в обыденной жизни жестко соблюдала правило: все должно быть «комильфо». И сурово требовала от наследника соответствовать высоким аристократическим стандартам. В собственном понимании, конечно. Мия сама однажды наблюдала, как мамаша весьма укоризненно выговаривает Борьке за нечищеные ботинки. Ей тогда вспомнилось рассуждение о разнице между невозможным и невероятным: нет ничего невероятного в том, чтобы, к примеру, королева Елизавета Вторая забеременела и родила от своего камердинера (история Виндзоров тому порукой), но, согласитесь, это совершенно невозможно (хотя бы по причине возраста царствующей дамы); в то же время нет ничего невозможного в том, чтобы она же, к примеру, высморкалась в скатерть – но подобное, разумеется, совершенно, совершенно невероятно.

      В общем, шалости шалостям рознь.

      Мия не удивилась бы, узнав, что Борькина мамаша оплачивает для сынули дорогих проституток (а что, это вполне «комильфо», и вообще, мальчику для здоровья нужно), но в то же время за приставания к приличным девочкам наверняка вломила бы «шалуну» так, что мало не показалось бы.