Беги, Алиса!. Георгий Ланской

выплюнув соль и разочарование, как мне показалось, навсегда. Но я ошибалась, ошибалась, о, как же я ошибалась!

* * *

      После купания волосы выглядели, как солома, вытереть их было нечем, и я, наплевав на то, что капли стекают на шею, зачесала их назад, села за руль и открыла окно посильнее: и так высохнут, да еще на хорошей скорости. Потом их, конечно, не привести в нормальное состояние, но я не собиралась никому попадаться на глаза, а на работе можно принять душ. Отъезжая от пляжа, я с легкой завистью смотрела на беззаботных отдыхающих, которые плескались в волнах залива, швыряли друг другу разноцветные мячи, загорали, запускали дроны. Одна такая жужжащая механическая стрекоза недолго повисела надо мной, покачиваясь и шевеля усиками камеры. Я подарила соглядатаю ослепительную улыбку и тронулась с места, не обращая внимания, преследует ли меня дрон. В этом мире мне не было места. Впервые я стала сама себе отвратительна, Португалия показалась раскрашенным склепом, а люди, с которыми я провела два последних года, жалкими пародиями. После разговора с мужем я снова задумалась: так ли мне дорога жизнь в Лиссабоне? Я могла передать приют Даниэле, а потом, оставив нехитрый скарб, просто раствориться в пространстве. Подумав об этом, я усмехнулась: странно, но даже сейчас, став замужней женщиной, я не обросла барахлом, к которому привязываешься, как к второй коже. В случае чего, я уйду налегке.

      На Лиссабон шла гроза, огрызаясь истерическими молниями. Я подумала: успеет ли она меня догнать? Беззаботность людей на пляже поражала. Неужели они надеются, что пронесет?

      Даниэла выхаживала перед приютом, нервно озираясь по сторонам, и при виде машины вздохнула с облегчением, замахав мне. Я почуяла недоброе, сунула руку в сумку и чертыхнулась, выудив телефон. Он благополучно разрядился, так что, если Даниэла и хотела о чем-то предупредить, я была недоступна. Приткнув машину под большим деревом, я нажала на кнопку сигнализации и мазнула взглядом по торчавшему рядом с приютом зеленому «Кавасаки», попутно отметив, что еще недавно где-то видела такой мотоцикл. Даниэла спешила ко мне, и ее черные волосы развевались, как у ведьмы.

      – Что-то случилось? – испугалась я.

      – Тебя уже два часа дожидается какой-то тип, – ответила она, хмурясь. – Очень хотел посидеть в твоем кабинете, но я вытолкала его на улицу, надеясь, что уйдет. Сейчас сидит на заднем дворике и курит. Видок тот еще, если честно – типичный жулик. Честно говоря, он меня пугает.

      – Это его мотоцикл стоит перед входом? – прервала я.

      – Думаю, да, я слышала, как кто-то подъехал на этой тарахтелке, правда, у него нет шлема, так что кто знает… Может, я и ошибаюсь. Ты будешь с ним разговаривать? Или можно сразу вызывать полицию?

      – И что мы им скажем? – Я покачала головой. – «К нам зашел подозрительный тип, не могли бы вы посадить его за решетку в профилактических целях»? А потом окажется, что он хочет кастрировать кота. У нас не то положение, чтобы разбрасываться клиентами.

      – Сильно сомневаюсь,