Рогора. Ярость обреченных. Роман Злотников

первый бой Алпаслан принял на земле, именуемой в срединных землях Гиштанией. И он же чуть не стал для него последним – орта юноши оказалась на острие прорыва фряжских наемников-пикинеров. Тогда ощетинившийся кулак баталии протаранил строй ополченцев-азепов, словно матерый вепрь свору молодых псов, и бросился вперед, к жидкой цепи стрелков ени чиры. Юноша поймал пулю в правое плечо – в пятой и шестой шеренгах баталии двигались аркебузуры, – но не покинул строй. Присыпав ранку порохом, он, яростно сжав зубы, воспламенил его и остановил кровь. А после продолжил стрелять и перезаряжать, стрелять и перезаряжать, словно бездушный механизм, – пока фрязи не приблизились к ени чиры на удар копья.

      Вооруженные лишь легкими ятаганами и саблями, заурцы были неспособны противостоять таранному удару пикинеров. Но орта не получила приказа отступать – и стрелки встретили атаку врага легкими клинками. Алпаслан был одним из немногих, кто выжил, и до последнего рубил ятаганом нацеленные в него копейные острия пик.

      Полководец мамлеков, однако, свое дело знал. Он не дал приказ гвардии отступать лишь потому, что уже нацелил во фланг баталии тяжелую конницу сипахов, и ему не хватало немного времени для маневра. И пять шеренг ени чиры, практически целиком погибшие всего за пару-тройку минут ближнего боя, это самое время и подарили… Сипахи таранным клином ворвались в ряды не успевшей перестроиться баталии, довершив разгром окруженного войска гиштанцев.

      Следующий свой бой Алпаслан принял уже в качестве младшего офицера, баш эски, – высокая честь в двадцать лет получить звание «начальника ветеранов»! Но личное мужество, проявленное в схватке с гиштанцами, открыло перед юношей казавшиеся ранее наглухо закрытыми двери. Впрочем, и испытание ему выпало далеко не самое легкое…

      Султанат давно имел не только сильную армию, но и могучий флот. Однако в срединном море еще до восстания мамлеков существовали сильные пиратские базы. Поначалу предводители морских разбойников приняли власть султаната, впустили в свои города гарнизоны ени чиры и безропотно отдавали треть добычи. Но жадность и гордыня затмили их рассудок: четыре года назад в условленное время пираты напали на спящие гарнизоны, вырезав ени чиры под корень. После чего разбойники обрушили внезапный удар на базу флота в западной части моря, где и пожгли корабли заурцев прямо на приколе.

      Султан Селим в ярости пообещал извести пиратское племя под корень – и обещание сдержал: за два года все крепости, порты и городки морских разбойников, во множестве расплодившихся на островах, были уничтожены, а население поголовно истреблено.

      Алпаслан благодарил судьбу, что не участвовал во взятии городов – ибо не был уверен, что сумеет поднять клинок на беременную женщину или ребенка, даже по приказу. Он всерьез боялся, что ослушается командира, – а ведь это было неслыханно! Но даже если нет, то, совершив «воздаяние султана», он точно потерял бы часть себя… И потому