Сорные травы. Дмитрий Дзыговбродский

два шприца сразу в трубку капельницы – ноль реакции, последние пики пульса на кардиомониторе стирались ровнёхонькой, чуть-чуть волнистой линией. Анестезиолог достал дефибриллятор – дал разряд, второй, третий. Тело на столе безвольно дёргалось под импульсами.

      Ещё укол адреналина.

      Три разряда.

      – Всё, – сказал я, снимая маску. – Хватит.

      И только теперь я вспомнил, откуда мне знаком такой характерный рисунок поверхности печени. Бывает же такое – в пылу операции стираются побочные знания, как будто сознание само решает, что важно в данный момент, а что нет. Хотя даже если бы я и понял сразу, не факт, что мне бы это помогло, что спасла бы догадка умершую девушку.

      Я вышел из операционной через пять минут, прямо в заляпанном кровью фартуке. Не люблю выглядеть хирургом-маньяком – всегда стараюсь поаккуратнее работать. Но, видимо, сегодня день такой, что всё через задницу получается. Настроение было соответствующим – хотелось кого-то убить. Желательно в первую очередь новых знакомых с огнестрелом по карманам.

      Бугаи сидели, как школьники, – смирно и тихо. Разве что руки не сложили. Подскочили, только меня увидели.

      – Ну?! – буркнул Бычара.

      – На чём она сидела? – сразу наехал на него я.

      – Чо? – попёр представитель до сих пор экзотической профессии «бодигард».

      – Не «чо», а на чём она сидела?

      Удивительно, но этот вполне себе простой вопрос мигом сбавил градус нахальства у моих новых знакомых.

      Лысый угрюмо спросил:

      – Тебе-то что?

      – А сказать не могли, идиоты? – меня несло, и останавливаться я не собирался. – Вместо того, чтобы махать передо мной пушкой, сказать нужно было, что ваша подопечная конченая наркоманка.

      – Да ты знаешь, кто она? – рявкнул Бычара. – Она дочь Коломойского. Вякнешь кому-то, я тебе голову в жопу засуну.

      – Не вякну, – равнодушно ответил я. – И никому это уже интересно не будет.

      – В смысле? – будто бы испуганно спросил Лысый.

      – Девушка умерла, – сухо ответил я. – Сильная потеря крови. При частом употреблении кодеиносодержащих препаратов нарушаются механизмы свёртываемости крови – даже специальные инфузии, что я в неё влил, дела исправить не смогли. Да и от героина такое бывает. Потому и спрашиваю… Сказали бы, что ваша подопечная прожженная наркоманка, быть может, вытянули.

      – П…дец тебе! – заорал Бычара, хватаясь за пистолет.

      Но Лысый удержал его за руку.

      – Стой, Вадим. Если грохнешь доктора, то кто подтвердит хозяину, что мы не при делах? Он же нас следом порешит. Мы ещё хирургу позавидуем.

      Удивительно, но столь проникновенная тирада товарища возымела действие. Бычара неловко убрал руку. И хмуро поглядел на меня:

      – Ещё увидимся, доктор. Хозяин захочет с вами поговорить.

      – Не думаю, – ответил я и, нагло развернувшись к ним спиной, пошёл снимать с себя окровавленный костюм. Дико хотелось в душ и чего-нибудь алкогольно-высокооктанового. Но более всего