Потерявшая сердце. Анатолий Ковалев

надо подождать, когда снимут охрану дворца, – подытожил свой рассказ Афанасий, – всего какую-нибудь неделю.

      – Неделю слишком долго, – неожиданно вмешалась Зинаида. – К тому же императрица может после бала уехать куда-нибудь, например, к сыну в Германию. Она ведь наверняка соскучилась по нему. И тогда весь ваш план коту под хвост!

      – Об этом я ничего не знаю, – растерялся Афанасий, – но могу узнать.

      – Нужно действовать немедленно, если хотите чего-то добиться, – настаивала Зинаида.

      – Ты не представляешь, сколько там солдат. Мы не сможем пробраться во дворец незамеченными…

      – А во время бала? – тихо спросила Елена. – Во время бала, в суете, под покровом ночи?..

      – Над этим надо покумекать, – задумался вслух бывший разбойник. – Солдаты будут заняты фейерверками, офицеры, могу ручаться, перепьются. Сама императрица будет в хорошем расположении духа. Я раздобуду у деда Митрича лодку, и мы приплывем в парк по реке. Да вы просто умница, Елена Денисовна! – радостно воскликнул он.

      Елена слабо улыбнулась и наконец решилась поднести чашку к губам, но, сделав глоток, в тот же миг закрыла руками рот, вскочила и выбежала.

      – Не знаю, что делать, братец, – нахмурилась Зинаида. – Графиня больна. Ее надо показать доктору.

      – У тебя есть знакомый доктор?

      – Теодор Шулле. Он здесь считается лучшим.

      – Опять немец! – возмутился Афанасий. – Вокруг тебя одни немцы!

      – На Васильевском каждый второй немец, – пожала плечами она. – Да разве в этом загвоздка?

      – А в чем?

      – Как ты не понимаешь, братец? Если я позову доктора, на следующий день сюда явится квартальный с проверкой. Какие такие гости поселились у меня?

      – Квартальный все равно что нож под дых, – согласился он, – этого зверя лучше обходить стороной.

      – Терентий Лукич рано или поздно все вынюхает, – упавшим голосом сказала она и тут же предложила: – Тебе надо схорониться где-нибудь до поры до времени. Графиня пускай поживет у меня. Выдам ее за дальнюю родственницу… К женщине придираться не станут.

      – Куда же мне съехать? – задумался Афанасий. – У меня никого, кроме тебя, здесь нет.

      – На Охту, – подсказала Зинаида. – Там ведь были у тебя дружки-приятели?

      – Такие дружки, что донесут на меня сей миг, едва заприметив. Нет, на Охту никак нельзя. А вот если… – Его лицо вдруг просветлело. – Ну конечно! Как же мы сразу до этого не додумались? Ты должна свести меня с местной общиной, а уж братья найдут куда пристроить.

      Такого поворота Зинаида не ожидала, но тут же нашлась.

      – Здесь нет никакой общины, ее давно разогнали! – огорошила она брата и, не дав ему опомниться, запричитала: – Господи! Я давно должна быть в лавке… – И бросилась вон из комнаты.

      Оставшись один, Афанасий еще долго смотрел на дверь, за которой скрылась сестра. Потом перевел взгляд на стену, откуда собственноручно снял старые дедовские иконы.