Кот, который любил Брамса (сборник). Лилиан Браун

и Юм-Юм прекрасно отдавали себе отчет, как великолепно выглядят на пушистом белом ковре. Оба имели классическую окраску и пропорции сиамских кошек: голубые глаза на темно-коричневой маске, светло-бежевый мех, рядом с которым даже норка смотрелась убого, длинные и стройные лапы коричневого цвета, изящный гибкий хвост.

      Человек мелко покрошил индейку.

      – Ну идите ешьте! Сегодня мясо срезали прямо с индейки.

      Оба сиамца продолжали пребывать в полной неподвижности. Мгновение спустя Квиллер повел носом. Он почувствовал запах знакомых духов, и скоро в дверь постучала Розмари. Поцелуй, которым он ее встретил, не походил на чисто дружеское приветствие. Сиамцы продолжали сидеть, словно каменные изваяния.

      В память о приговоренном доме и обо всем, что здесь произошло, был поднят тост – гранатовый сок и содовая со льдом.

      – Мы никогда не забудем, как жили здесь, – сказал Квиллер.

      – Это была не жизнь, а мечта, – добавила Розмари.

      – Да, которая временами превращалась в кошмар.

      – Наверное, ты теперь примешь предложение тетушки? Из «Прибоя» тебя отпустят?

      – Конечно. Они могут не взять меня обратно, но уж отпустить-то отпустят. А у тебя есть уже какие-то планы?

      – Может быть, вернусь в Канаду. Макс хочет открыть в Торонто ресторан натуральной пищи, и если я смогу продать свой пай в «Будьте здоровы», то, возможно, соглашусь стать его компаньоном.

      Квиллер сердито фыркнул в усы. Макс Сорэл ни одной юбки не пропустит.

      – Я надеялся, что ты приедешь на север и проведешь какое-то время со мной.

      – С удовольствием, если только не застряну в Торонто. Как ты туда доберешься?

      – Я купил машину. Мы с кошками доедем до Пикакса, поздороваемся с тетей Фанни и отправимся на озеро. Я не видел ее уже лет сорок. Судя по письмам, она все та же, дама с характером. Она пишет их крест-накрест.

      Розмари недоумевающе посмотрела на него.

      – Моя мама тоже писала письма крест-накрест. Исписывала страницу по горизонтали, потом поворачивала боком и писала по вертикали, поперек строк, – пояснил Квиллер.

      – Зачем? Экономила бумагу?

      – Кто знает? Может, желала сохранить тайну переписки. Подобную писанину не так-то просто прочитать. Вообще-то, Фанни мне не родная тетя, – продолжал он. – В Первую мировую войну Фанни с моей матерью вместе помогали на кухне в каком-то госпитале. Потом Фанни сделала карьеру в бизнесе, она так и осталась незамужней. А когда отошла от дел, вернулась в Пикакс.

      – Никогда об этой дыре не слышала.

      – Там раньше были шахты. Ее семья сколотила на них состояние.

      – Квилл, дорогой, ты мне будешь писать?

      – Буду, и часто. Мне тебя будет не хватать, Розмари.

      – Расскажешь мне все о тете Фанни, когда повидаешь ее.

      – Теперь она именует себя Франческа. Не любит, когда ее называют