Кот, который любил Брамса (сборник). Лилиан Браун

кивок.

      – Но никаких доказательств.

      Шляпа сделала отрицательный жест.

      К Квиллеру подошла официантка, молча ожидая заказа.

      – Парочку кулебяк, – попросил он.

      – С собой?

      – Нет. Съесть здесь.

      – Две?

      Квиллер утвердительно кивнул.

      – Хотите, я придержу одну, чтобы не остыла, пока вы едите?

      – Спасибо, не нужно.

      Разговор за столами вертелся исключительно вокруг рыбной ловли, среди всего прочего много говорили о приближающейся грозе. Волнение на озере, цвет неба, поведение чаек, форма облаков, ветер – все убеждало рыбаков-ветеранов, что гроза близко, несмотря на заверения местного радио.

      Когда прибыли кулебяки Квиллера, оказалось, что они полностью занимают два больших овальных блюда. Каждая в фут шириной и три дюйма высотой, с хрустящей корочкой. Квиллер оглядел кушанье.

      – Мне нужна вилка, – заметил он.

      – Берите прямо рукой, – посоветовала официантка и исчезла на кухне.

      Роджер не обманул. В пирогах было мясо, картошка и много репы, которая – если вкус не подвел Квиллера, вместе с пастернаком – замыкала список ингредиентов. Он с трудом справился с половиной кулебяки, запивая каждый кусок жидким кофе, а остальное попросил упаковать навынос. С мрачным видом оплатил счет и получил сдачу долларами, от которых пахло табачным дымом.

      Кассирша, плотная женщина в туго обтягивающих джинсах и футболке с эмблемой Мусвилла, ухмыльнулась при виде его оранжевой кепки и поинтересовалась:

      – Готовимся ко Дню всех святых, мальчик?

      Глядя на ее тыквообразную фигуру, он с трудом удержался, чтобы не съязвить в ответ.

      Вернувшись домой с полутора пирогами в промасленной бумаге, Квиллер обнаружил там кое-что новое. Порванная сетка на двери была заменена, птичий помет на веранде убран. В кухне стоял баллончик с жидкостью от насекомых. Возле магнитофона лежали новые кассеты. Зато исчезли его часы. Он хорошо помнил, что положил их на полочку в ванной, когда брился. Теперь их и след простыл. Это были дорогие часы, подаренные Ассоциацией антикваров на устроенном в его честь обеде.

      Удивленный и раздосадованный, Квиллер уселся, чтобы обдумать случившееся. Коко стал тереться о его ноги, а Юм-Юм прыгнула к нему на колени. Он рассеянно погладил ее, заново прокручивая в памяти последние двадцать четыре часа.

      Сначала осевшая могила. Она по-прежнему притягивала к себе кошек, и они снова и снова возвращались на свой наблюдательный пункт – подоконник в спальне. Затем шаги на крыше. Незваный гость явно направлялся к трубе, когда его спугнули свет и шум. Невероятный запах, который он почувствовал утром на почте. И почему Роджер отговаривал его посетить старое кладбище? Проспект Торговой палаты рекомендовал кладбище любителям истории, фотографам и художникам, которым нравятся надгробия девятнадцатого века.

      А теперь еще исчезли его часы. У него имелись другие, но те, что пропали,