Чертово колесо. Михаил Гиголашвили

но где в составе написано – «кодеин»? – продолжал верещать Тугуши.

      Посмотрели – правда, кроме слов «термопсис» и «лакричный корень», на пачке ничего не обозначено…

      – Эге… – зачесали они в головах и побежали вытаскивать из мусора остальные облатки.

      Ни на одной из них вожделенного «Codeinum fosfat» не значилось…

      Стало ясно, что Анзор принес им таблетки от кашля, только без кодеина. Такие продавались во всех аптеках по три копейки, тоже назывались «От кашля» и были предназначены для грудных младенцев. А с кодеином стоили девять копеек и продавались с рук по пятнадцать рублей за пачку.

      – Но вчера же были с кодеином? – спрашивали они друг у друга.

      Да, вчера с кодеином. Только мало. А сегодня много – но без кодеина! Животы вздулись, окаменели. Мучила отрыжка, сухостью стянуло все внутри. Сквозь икоту Кока позвонил Анзору и невесело сообщил ему обо всем, на что тот сразу ответил:

      – Не может быть! Подождите, я на своей пачке посмотрю, что написано…

      Кока уныло ждал, пока Анзор ходил «смотреть». Вернувшись, тот сухо сообщил, что у него на пачке написано то, что нужно, и ледяным тоном добавил:

      – Что ты мне голову морочишь? Все довольны таблетками, только вы втроем непутевый кипешь поднимаете и наглые нахалки кидаете! Без кодеина… Ничего себе! Эдак каждый может пустые пачки заменить! – намекнул он с нажимом.

      И Кока окончательно понял, что ловить больше нечего. Ему сразу вспомнились странные лица парней на бирже, их ухмылки и ироничные советы «не умереть от кайфа». Наверно, там все знают, что Анзор нагло кидает тех, кого можно кидануть.

      Повесив трубку, Кока прикинул, что теперь крайне трудно что-либо доказать. По правилам он должен был сразу, получив от Анзора пачки, заметить непорядок и вернуть их – тогда шансов больше. А сейчас… Да, каждый может выпить таблетки с кодеином, а упаковки показать другие… Иди и докажи!.. Словом, кидняк проведен виртуозно, по всем правилам!

      И Кока принялся яростно и горестно ругать советскую жизнь, где человек за свои кровные не может получить нормального кайфа, без которого так трудно существовать в этой варварской стране лгунов и кидал. Тугуши и Художник советовались, как промыть желудки и избавиться от пилюльных завалов.

      А бабушка уже несла испеченную к чаю мазурку для «лоботрясов», как она называла знакомых внука, часть которых, по ее мнению, была пассивными бездельниками, а другая – активными тунеядцами.

      – Почему же ты не подал те крахмальные салфетки, что так любила моя матушка? Они идут к этому сервизу. О, среди нашего рода Гамрекели никогда не было таких оболтусов, как ты! – пожурила она его, разрезая мазурку.

      – Да? – огрызнулся Кока. – А мой папаша?

      – Это совсем другое дело. Душа поэта… Поэтам многое простительно… А вы, друзья, должны найти свое место в жизни и заняться каким-либо полезным делом. Прошу к столу, господа! Берите, пока горячая!

      – Нет-нет, спасибо, горячего нам совсем не надо, нам пора, – невесело ответили они, с отвращением глядя на мазурку: