К Фифи. Эдуард Лимонов

глядит ваш бог – шакал Анубис

      Как я дочерью его тут помыкаю…

      И восстает…

      И восстает из любовных забав,

      Чистая, плотская «love»,

      Чистая похоть встает и долбит

      Твой возмутительно голенький вид.

      Безукоризненны мы же с тобой

      Ты – своей белой ночной худобой,

      Я – своим жилистым деревом-телом,

      Лаокооном в узлах озверелым.

      Булькает, бьется, тромбирует пара,

      Ты моя голая Килиманджара!

      Страшный, пораненный, в яйцах раздутый,

      Я – твой палач, моя девочка, лютый!

      Я – твой мучитель, а ты от меня,

      Где ты скрывалась в течение дня?

      Что ж ты скрывалась, иди же сюда!

      Ваша распахнутая звезда

      Манит меня своей алой трясиной

      Всей глубиною своей кобылиной…

      Алая рана, и мокрые ножки,

      Сука Фифи, без единой застежки

      Все твои тайны мне, девка, открыты,

      Бродят на теле твоем паразиты

      Рук моих, ног моих, пальцев и губ…

      Что же, с тобой я достаточно груб?

      – Как? Недовольна? Грубее? Мощнее?

      Ну что за женщины ваши, евреи!..

      * * *

      Дитя фэстфуда и ноутбука,

      Вас минимальные трусы

      Охватывают, моя сука,

      До самой встречной полосы.

      О, ножки, ножки, ножки, ножки,

      Переступает как лошадка

      А вот животик моей крошки

      Атласен, бел, и дышит шатко.

      * * *

      Ф.

      Я тебя распробовал, подружка!

      Оказалось, – ты жуткое отродье,

      Оказалось, – ты глубокая ловушка,

      А не безобидная зверушка,

      Проносящая брюшко по природе…

      Ты свирепее Дурги, богини Кали

      Рассмеявшись, ты член мой защемляешь

      Полагаю, ты сгубить меня мечтаешь

      И обсасываешь мысленно детали

      Как валюсь я на твой белый круп, лошадка,

      Как при этом «приход» ты получаешь

      Я уверен, изсосешь меня ты сладко

      А потом уже ментов навызываешь…

      Ты натянешь сапоги свои и кепку,

      Приготовишься лгать милиционерам:

      «Понимаете, он сжал меня крепко

      И упал на меня таким манером…

      Я его не очень-то и знаю…»

      Тут проснусь я от смерти и воскликну:

      «Эту жутку девку я сношаю

      Уже год, но все в тайну не проникну…»

      * * *

      Ф.

      Вам двадцать восемь черных лет

      Я ваш любовник и поэт

      Вы обладательница гривы

      Прямой и грубой. Вы счастливы.

      Вам не знаком ни стыд, ни срам

      Пусть вы и замужем, мадам,

      Меня во всю себя пускаете

      И ничему не возражаете…

      Вам двадцать восемь. Ни слезы…

      У вас так щиколотки тонки!

      Худые бедрышки девчонки,

      Сосцы библейские козы…

      Вы деловиты и развратны

      Вы бизнес-woman, аккуратны

      Верхи хотят, хотят низы

      Как и в библейские разы

      Духов