Ловушка для примерной девочки. Ирина Волчок

письмо, а потом открыл страничку с курортными фотографиями. Он подолгу всматривался в снимки, сделанные в бассейне. Наташа, Наташа, Наташа… Кирилл грызет персик. Муж Наташи с брюзгливым лицом. Стоп! Где-то он уже встречал этого мужика. Вот с таким же выражением лица он что-то требовал от него, Александра. Или от кого-то другого? Ну да! Александр тогда уже работал в газете и пришел к бывшим коллегам за какими-то сведениями. И там был этот, брюзгливый. Нервничал, требовал, чтобы у него взяли заявление о пропаже жены. Кажется, как раз и взяли, потому что он уже несколько дней ходил.

      Что было дальше, Александр не знал. Значит, это Наташа тогда пропадала? Значит, нашлась.

      И это значит, что она живет в одном с ним городе?

      Если они не переехали куда-нибудь за эти годы…

      А он даже не выяснил ее нынешнюю фамилию!

* * *

      Золотая медаль была у Наташи единственной на весь район, и в университет она поступила на бесплатной основе.

      Училась легко, и все читала ученые труды и классиков. Устроится уютненько на своей коечке в общаге, зажмет руками уши, чтобы не слышать, как соседки обсуждают свои любовные похождения, – и все. Ничего не видит вокруг, там, в книжке, живет.

      На первом курсе у нее наметился было роман с однокурсником, но быстро выдохся в приятельски-покровительные отношения: парнишка ленился сам конспектировать лекции и вообще сачковал. А она его выручала.

      Так она провалялась с книжками до выпускного курса. В городе знала только библиотеки, музеи, соседний магазин и центральный рынок. Ну, еще на автовокзал добиралась без проблем.

      А дальше случилось то, что ей, начитавшейся романов про «и вот однажды», показалось этим самым «и вот однажды». Девчонки пригласили к себе парней. А она, как всегда, отвернулась на своей кровати лицом к стенке и читала.

      За ее спиной слышались смех и кокетливые голоса, брякали пивные бутылки и звенела посуда. А потом раздались звуки гитары. Кто-то ловко прошелся по струнам, сыграл что-то переливчатое и запел: «Сиреневый туман над нами проплывает…» И сердце Наташи… Дальше можно в любом романе прочитать, что там было с ее сердцем.

      Она покосилась через плечо: никто в ее сторону не смотрит. Можно осторожненько повернуться и посмотреть на того, кто поет. Она поворачивалась очень, очень осторожно – так, что ни одна разболтанная пружина не скрипнула под ее немножко лишним весом.

      А потом она обнаружила, что стоит за спиной залетного менестреля.

      А потом он замолчал, и одна из девчонок – кажется, Танька Самгина – сказала:

      – Обратите внимание, люди! Артур Спящую пробудил!

      Спасибо Таньке, не все прозвище целиком сказала: Спящая Коровушка.

      И под смех соседок он обернулся.

      Артур. Пробуждающий.

      Он окинул ее взглядом с головы до ног, оглянулся на девчонок и опять повернулся к ней. Вгляделся в ее лицо, словно оценивая что-то. И спросил вкрадчиво:

      – А какое у Спящей имя?

      – Наташа, – хрипло прошептала она, кашлянула и повторила громче: – Наташа.

      В комнате наступила тишина.

      Наташа ее не восприняла. Наташа