Будущее уже не то, что прежде. Джордж Карлин

хорош сверх ожидания;

      бегу суеты и следую моде.

      Душа нараспашку, сам в затворе;

      скромная аренда, капризный уход.

      Я крупнотоннажный, долгосрочный,

      прецизионный, мгновенного действия,

      готовый к работе, отказоустойчивый.

      На подножке, в коленках нетвердый, на голову слаб;

      преждевременно посттравматический,

      получающий письма ненависти от плода своей любви.

      Но я чувствительный, неравнодушный,

      я отзывчив, участлив.

      Надежный, верный, заботливый,

      всегда оказываю первую помощь.

      Моя продуктивность упала, зато поднялся доход

      на коротких продажах длинных бумаг;

      приток доходов принес оборот наличных.

      Не стираю сомнительных писем,

      не гнушаюсь сомнительной пищи,

      не чураюсь сомнительных облигаций

      и смотрю низкопробные шоу.

      С гендерным фактором, фондоемкий,

      простой в применении гиполактозник.

      Я люблю грубый секс и злую любовь.

      Я в е-мейлах пишу «е-мое».

      На моем жестком диске нет мягкого порно:

      только самый хардкорный софт.

      Микроволновку купил в супермаркете.

      А минивэн – в мегасторе.

      Еду медленно – быструю жрачку жую.

      Я безакцизный, удобокусаемый, прет-а-порте,

      есть все размеры.

      Всем оснащенный, с клеймом завода,

      испытан на людях, одобрен клинически,

      научно обоснованное медицинское чудо.

      Подсаженный, подваренный, подогретый,

      предпросмотренный, предотобранный, скомплектованный,

      постдатированный, сублимированный, опломбированный,

      в вакуумной упаковке.

      И… я безлимитно широкополосный.

      Мальчуган хулиган, но прибьешься – не ошибешься.

      Нищ и дрищ.

      При любой погоде на боевом взводе;

      лихач, ловкач, тертый калач.

      Без лишнего рвения плыву по течению;

      с приливом расту, скольжу на ходу.

      Барахтаюсь, пру, верчусь-не-присяду,

      кайфую и тру, рублюсь и в поряде.

      Я не колдыряю, значит, я не теряю.

      Топлю железку

      на всю поездку.

      У меня тусня, а как обед – колбасня.

      Я опять за свое, и никак иначе.

      Только так.

      Конец передачи.

      Эвфемизмы: уже целый новояз

      Эвфемизмы буйно расцвели во всех областях американской жизни и выскакивают то тут, то там. У них разная природа, но общая суть: эти слова не уточняют смысл, а затуманивают его; вуалируют истину. Однако ими пользуются, и тому много причин.

      Иногда мы просто заменяем слова, которые нас смущают. Например, эвфемизмы «белое мясо», «темное мясо» и «окорочка» появились в викторианскую эпоху, когда люди предпочитали не упоминать некоторые части своего тела. Мало кому хотелось за обедом услышать от дядюшки Герберта: «Не надо ляжек, Маргарет, дай мне тех сочных румяных грудок». Такие фразы вызывали неловкость.

      В ту же эпоху и по той же причине куриные