Тварь. Владислав Выставной

бы выдумывать себе фальшивую биографию нельзя. Правду сказать было бы еще хуже. Потому как награды за его несчастную голову никто не отменял. Пусть даже затихла давняя история с Маревом, пусть даже Хозяева (если это действительно были они) сняли заказ. Но кто может поручиться, что здесь, за пределами Зоны об этом знают? В конце-концов, охоту инициировали где-то здесь, в Большом мире, в котором он так стремился раствориться. Так что, по-любому выходило, что лучшее решение – не говорить вообще ничего.

      – Ну? – снова произнес капитан, и нетерпеливо постучал по краю стола тяжелой авторучкой. – Фамилия, имя отчество!

      – Вообще, у меня проблема, – как можно жалостливее, сказал Бука. – У меня, вроде как, память отшибло…

      – Вот как? – сочувственно сказал капитан. – Амнезия?

      – Налет был, – несколько оживился Бука. – Как вокруг мутанты полезли, так тут же со всех сторон – самолеты, бомбы… А потом так жахнуло, что не знаю, как вообще уцелел. Помню только, как из канавы вылез, как на блок-пост вышел. А вот то, что вы сейчас спросили – так это все будто из головы вышибли… – Бука принял задумчивый вид, напряженно наморщил лоб. – Нет, ничего про себя не помню. Даже не знаю, что делать…

      – Даже, как зовут, не помнишь? – нахмурившись, произнес майор.

      – Ага… – Бука виновато потупился, шмыгнул носом.

      В кабинете повисла тяжелая пауза. Было слышно, как за окном рокочут моторы, и кто-то громко отдает приказы. Капитан некоторое время разглядывал задержанного, продолжая выстукивать по столу какой-то неторопливый ритм. Затем заговорил негромко:

      – Слушай, парень, я ведь с тобой пока без протокола говорю. Здесь тебе не «ментовка», так что я могу и без бумажек. А могу и по-другому, и поверь: этот разговор тебе не понравится. Не знаю, что ты там вбил себе в голову, но одно могу утверждать наверняка: ты уже по уши в дерьме, и все норовишь зарыться поглубже. Ну, к чему все это вранье? Ей-богу, ты ведь и врать-то толком не умеешь.

      – Я не вру, – упрямо сказал Бука. – Я и вправду не помню, кто я такой и откуда.

      Он уже понимал, что «поплыл». И только теперь до него стало доходить, отчего сталкеры так боятся попадать в эту проклятую комендатуру. Было во всем этом что-то бездушное, непробиваемое, совершенно безнадежное. Любую аномалию можно обмануть, обойти, от мутанта – отстреляться или убежать. Но сейчас Буке казалось, что он увяз, будто в трясине, и нет из этого болота никакого выхода. Потому что в этом мире работают другие законы: судьбу человека здесь могут решить невидимые и неосязаемые вещи, вроде имени, даты и места рождения, службы, учебы, набора других данных, которые, будучи изложены на бумаге и придавлены печатью, приобретают такую пробивную силу, по сравнению с которой РПГ – полное барахло. Все это было слишком сложно, слишком тяжело для уставшего от впечатлений парня из-за Периметра. Бука ощутил, как по щеке стекают капельки пота.

      – Ну что, будем говорить или продолжим ваньку валять? – поинтересовался капитан каким-то новым тоном.

      Бука