Дети Ирены. Драматическая история женщины, спасшей 2500 детей из варшавского гетто. Тилар Маццео

их жизни, а у подавляющего большинства тех, кто помогал Ирене, были маленькие дети. Хотя ни один из них – а их было множество – ни разу не уклонился от помощи Ирене в ее миссии. Никто, однажды заметила Ирена, не отказался принять к себе еврейского ребенка.

      Это история Ирены Сендлер, детей, которых она спасла, и тех, отважных «других», кто помогал ей в этом. Также это сложная, подчас мрачная, но захватывающая история польского народа. Если вам покажется, что в начале этой книги слишком много имен, учтите, что я рассказываю лишь о малой части тех, кто помогал Ирене. Но с каждой главой имен, к сожалению, будет оставаться все меньше. Я рассказываю здесь их историю, чтобы отдать небольшую дань уважения каждому. Их жизнь, а иногда и смерть показывают, на что способны мы, обычные люди, перед лицом зла и насилия.

      Пролог

      Варшава, 21 октября 1943 года

      Аллея Шуха. Ирена знала, куда они едут. Дверь захлопнулась, и черный тюремный автомобиль заурчал, готовый тронуться. На то, чтобы одеться, ей дали всего пару минут, и ее светлые, подстриженные «бобом» волосы были взлохмачены от подушки.

      Янка Грабовская, выбежав из дома в последний момент, не обращая внимания на исходящую от солдат опасность, успела пихнуть ей туфли. Однако Ирена даже не подумала их зашнуровать. Она была сосредоточена на одной мысли: нужно оставаться спокойной. Никаких печальных лиц. Так наставляли еврейские матери своих детей, отдавая их на попечение незнакомцев. Ирена хоть и не была еврейкой, но отлично знала, что наставления эти были верны.

      Они не должны думать, что у меня есть хоть какая-то причина бояться. Они не должны подумать, что я боюсь. Ирена безмолвно твердила это про себя. Если они заподозрят, что она чего-то боится, что-то скрывает, это сделает грядущее испытание еще более тяжелым.

      Но Ирена и вправду боялась. Очень боялась. Осенью 1943 года в оккупированной Польше не было слов страшнее, чем «аллея Шуха». Быть может, во всей Европе военного времени не было слов страшнее. Здесь находилась штаб-квартира варшавского гестапо. Своим грубым и мрачным обликом это серое приземистое здание, казалось, идеально отражало то, что происходило в его стенах. Длинные коридоры словно навечно впитали в себя эхо криков сотен людей, которых допрашивали здесь. Те, кто выжил, вспоминали впоследствии затхлый запах мочи и страха. Дважды в день, сразу перед полуднем и ближе к вечеру, с пунктуальностью прибывали из тюрьмы Павяк черные грузовики, чтобы забрать в ее камеры избитые и израненные тела¹.

      Ирена подумала, что сейчас, наверное, начало седьмого. Может быть, шесть тридцать. Скоро над Варшавой взойдет октябрьское солнце. Но Ирена бодрствовала уже несколько часов. Как и все здесь. Янка, ее доверенная связная и дорогая подруга, присоединилась к семейному празднованию именин Ирены. После торта ее мать, хрупкая, больная женщина, и тетя отправились спать. Янка уже пропустила комендантский час и потому осталась на ночь. Молодые женщины устроились в