Невменяемый колдун. Юрий Иванович

была только одна мать?

      – Да.

      – Как зовут второго отца?

      – Дарел.

      – Как выглядел твой первый отец?

      – …Большой и… добрый.

      – Он погиб?

      – Не знаю.

      – Что ты помнишь из последней вашей встречи?

      – …Сильный грохот… Стремительный полет… Пыль… И страх…

      – Сколько лет тебе тогда было?

      – Не знаю.

      – Ты уже мог ходить?

      – Да.

      – Ты уже мог читать?

      – Нет.

      – А как тебя звал первый отец?

      – …Не помню.

      – Или он тоже звал тебя Кремон?

      – …Не помню.

      – Отец Фолг носил боевое оружие?

      Больше трех часов Эль-Митолан задавал очень похожие вопросы. Порой только переставляя в них слова с места на место. Наконец, и он явно зашел в тупик, не зная, о чем спросить еще. С минуту поразмышляв над последним ответом гостя, он решительно встал и снял Сонное Покрывало.

      Почти сразу взгляд Кремона стал осознанным. Но еще минут пять он не проронил ни слова, прокручивая в памяти все свои ответы. Хозяин кабинета ему не мешал, внимательно наблюдая за всей гаммой чувств, которые проявлялись на лице парня во время этого мыслительного процесса, и ожидая вполне закономерного вопроса:

      – Выходит… у меня в раннем детстве был другой отец?!

      – Скорей всего.

      – То есть наличие отца Фолга еще не доказанный факт?

      – Вполне возможно. Дело в том, – пустился в пояснения Хлеби, – что Сонное Покрывало открывает порой такие воспоминания, которые человек не вспомнил бы даже под страшными пытками. Но в то же время и оно не всесильно. Как ты сам понял, некоторые фрагменты твоего раннего детства и ему оказалось восстановить не под силу. Возможно, ты тогда находился просто под опекой некоего Фолга, ошибочно принимая его расположение за отцовские чувства. Или это один из ближайших родственников – дядя, дед, которые всегда о тебе заботились. Может, они и погибли на твоих глазах, но в твоей памяти этот момент отсутствует. Хочу особо выделить: это не значит, что этого момента в твоей жизни не было! Поэтому окончательный ответ на твой вопрос может дать только твой отец Дарел.

      – Он? – Кремон в сомнении покачал головой. – Даже не знаю: после пропажи матери в его психике произошли некоторые изменения…

      – Полковник Кралси мне написал об этом. Видимо, Дарел очень любил свою жену?

      – Невероятно! Тем более что она действительно самая добрая и милейшая женщина в мире. Поэтому отец так тяжело перенес это трагическое известие…

      – А что говорит о его здоровье лекарь?

      – Самочувствие отца явно пошло на поправку. Особенно в последние месяцы. Все чаще к нему возвращаются моменты полного просветления. Омраченного, правда, тоской и тихою грустью. Он даже провожал меня, когда я уходил из дому. Уговаривал остаться с ним и не подвергать свою жизнь опасностям.

      – Значит, если ты улучишь благоприятный момент, то можешь рассчитывать на откровенность и чистосердечный рассказ о твоем детстве?

      – Вполне!