Парижская мода. Культурная история. Валери Стил

больше отличались от удаленных рабочих предместий. Каждое утро женщины, занятые в модной индустрии, спускались из кварталов и районов «Монмартр и Батиньоль, Бельвиль и Бастиль, Монруж и Авеню-д’Орлеан… Можно было бы окрестить этот… маршрут, от Пляс-Клиши к Пляс-д’Оперá, тропой модисток»20.

      Видимые перемены в облике города, так же как реконструкция системы моды, были следствием развития мирового капитализма. В 1860 году братья Гонкур замечали, что бульвары «напоминают Лондон, этот Вавилон будущего». Однако когда Эдмон Гонкур редактировал текст для публикации в 1891 году, Лондон больше не был образцовым воплощением современного капитализма, поэтому Гонкур написал: «Эти новые бульвары… безжалостные в своих прямых линиях, которые больше не напоминают о мире Бальзака… наводят на мысль о каком-нибудь американском Вавилоне будущего»21. Несмотря на серьезные классовые различия, у людей теперь было гораздо больше свободы и возможностей представляться такими, какими им хочется выглядеть. Мода одновременно подтверждала иерархии и ослабляла их, поскольку о незнакомцах все чаще судили по одежке. Люди, в силу своего положения имевшие больший доступ к модным ресурсам, зачастую принадлежали к новой социальной страте. Их классовое положение было двусмысленным. Это были «белые воротнички», продавцы, портные и, конечно, «дамы полусвета».

      Мощное развитие французской модной индустрии само по себе не объясняет, почему Париж превратился в мировую столицу моды. Другой, не менее важный фактор здесь – насыщенность и сложность парижской модной культуры. В 8-й главе мы поговорим о парижской сарториальной географии, уделив особое внимание локусам, традиционно предназначенным для демонстрации моды, – таким, как театр или ипподром. В 9-й главе речь пойдет о частной жизни обитателей Парижа – о мире, где сарториальные предпочтения женщин, принадлежащих к элите, ассоциированы лишь со вкусами социальной группы. Мода играет важную роль в великом произведении Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». После разговора о роли моды в творчестве Бальзака, Бодлера и, вкратце – Малларме в 10‐й главе мы обратимся к предпринятому Прустом исследованию «молчаливого языка костюма».

      Глава 11 перенесет нас в XX век. Мы увидим, как зарождались авангардные стили в период, предшествующий Первой мировой войне. В это время корсет сменился бюстгальтером; тогда же начал формироваться современный идеал женской красоты. Несмотря на распространенное мнение, Первая мировая война сама по себе не была основной причиной трансформации моды, хотя и ускорила уже начавшиеся перемены. В 1920–1930‐е годы, в эпоху между «восточными шатрами» Пуаре и стилем «нью-лук» от Диора, в парижской моде «заправляли женщины»: Габриэль Шанель, Эльза Скьяпарелли и Мадлен Вионне. В 12‐й главе мы увидим Шанель и ее соперниц в контексте их эпохи. В 13‐й главе речь пойдет о мрачных временах, которые парижская мода переживала в период оккупации

20

d’Avenel G. Le Méchanisme de la vie moderne. Paris: Armand Colin, 1900–1905. Vol. 4. Pp. 1–2, 4, 12.

21

Goncourt Journal, цит. по: Clark T. J. The Painting of Modern Life. Princeton: Princeton University Press, 1999. Pp. 34–35.