Ошибка без права на жизнь. Люттоли

расследовать твою скоропостижную смерть, или тебе – смерть Лёни. Ты меня понял, Ваня?

      – У меня самая лучшая жена! – Дубищев потянулся и смачно чмокнул её в щёку. – А я бессовестно пользуюсь её добротой! – он поцеловал её в другую щёку.

      Раздался телефонный звонок. Дубищев достал телефон и посмотрел на экран. И не он один. Заметив слово «Лёня» жена бросила на него сердитый взгляд и ушла.

      Дубищев ответил на звонок.

      – Найдёшь строителей и поможешь с ремонтом на даче! Иначе не жить нам обоим! – первым делом предупредил Дубищев.

      В ответ раздался знакомый бас.

      – Ты это уже говорил!.. Догадалась обо всём?!

      – Я её три года обманываю. Конечно, догадалась.

      – Помогу. Я же обещал. А что там с убийством? Есть мысли?

      – Есть!

      – И что думаешь, Ваня?

      – Там много странностей, Лёня, – ответил на это Дубищев и тут же замолчал. В лоджию вошла дочь Катя с чашкой дымящего кофе. Кофе она поставила на стол, чмокнула отца в щёку, помахала рукой и вышла.

      – Чего замолчал? – раздалось из трубки.

      – Сейчас, – Дубищев отпил глоток кофе. – В общем, странностей много. Первая странность: майор полиции, следователь, валяется две недели мёртвым в каком-то глухом гараже, а его никто не ищет. Возникает простой вопрос: почему начальник полиции, этот Домиков не хватился своего подчинённого?

      – Согласен. А что ещё?

      – Вторая странность в том же ключе. У него что, вообще родственников нет? Почему никто…

      – Нет у него семьи. Только бывшая жена, Елена Хайдук. Они уже давно в разводе. Ей наплевать на него. Так что здесь нет никаких странностей. Что ещё?

      – Третья странность, ну или вторая по счёту, это сам способ убийства. Он очень необычный, и сам по себе указывает на некие специфические вещи. Скорее всего, убивал…

      – Врач?! Я тоже так думаю, Ваня.

      – А я так не думаю, Лёня. Врачи аккуратисты. Здесь другое. Этот способ убийства более уместен для военного. Знаешь, одного их тех ребят, которые в различных передрягах побывали.

      – Военный? Солдат? Ты, правда, так думаешь?

      – Да, Лёня. Только солдат способен наступить ботинком на человека, когда убивает. Ну, или что-то близкое к нему. Ещё одна странность – губы.

      – Губы?! А что с ними не так?

      – В том то и дело, что всё в порядке. Никаких следов от скотча или чего-то ещё. Даже если жертва была без сознания, она ведь могла прийти в себя и закричать. Почему убийца рот не заклеил или не заткнул какой-то там тряпкой?! Это очень странно учитывая способ убийства и, в принципе является ещё одним косвенным доказательством казни. Пока вот так.

      – Знаешь, Вань, я всегда поражаюсь, когда тебе слушаю. Как тебе удаётся каждый раз вот так с ходу уловить, по сути, очевидные вещи, которые мы в упор не видим?

      – Не подлизывайся, Лёня. Тебя лесть совсем не красит.

      – Ну а зачем, по-твоему, я перед тобой брюхом ползал?

      – Ладно, Лёня. Давай все данные.

      – Результаты