Гипсовый трубач. Однажды в России. Юрий Поляков

в ту пору я был жертвой режима, и меня часто приглашали в Дом литераторов – покормить и ободрить. Странно, что мы не встретились тогда…

      – Странно… Кстати, Джудит Баффало за приличные деньги продала название «Алиса в Заоргазмье» одному популярному стрип-клубу, получила золотую карту, дающую право бесплатно заглядывать в трусики любой понравившейся танцовщице, а в придачу – набор для садомазохистских радостей. Стоит ли удивляться, что творческая интеллигенция не поддержала советскую власть в девяносто первом!

      – Это вы про себя? – уточнил Жарынин.

      – Ну почему же? – уклонился Кокотов.

      Глава 6

      Ал Пуг, Ген Сид и Пат Сэлендж

      Некоторое время мчались молча. Пригороды остались позади, теперь по сторонам шоссе тянулся лес и мелькали новенькие бензозаправки, яркие, свежие, точно полчаса назад набросанные Кандинским. Попадались дачные поселки. В одних – в крошечных покосившихся домиках, казалось, нищенствовали какие-то садово-огородные пигмеи. В других – богатых, просторных коттеджах под черепицей – явно обитала иная, рослая и благополучная раса.

      – Еще далеко? – поинтересовался Кокотов.

      – Не очень. А чем закончился ваш визит в «Вандерфогель»?

      – Мне предложили сотрудничество. «Вливайся! – позвал Мотыгин. – Только у нас в подвале это сволочное время можно и пересидеть!» Да, я совсем забыл сказать: издательство располагалось в бомбоубежище. А в кабинет главного редактора вела толстая стальная дверь со специальным колесом для герметического задраивания. Раньше ведь во всех учреждениях, особенно в детских, были такие глубоченные подвалы на случай авианалета. Теперь же эти немереные площади, а их ведь тысячи, скупили по дешевке и сдают в аренду. Вот откуда у нас миллионеры, которые зовут в Россию Мадонну, чтобы она за гонорар, не вмещаемый человеческим мозгом, положила серебряную ложечку на зубик состоятельному младенцу…

      – Это верно… – согласился Жарынин. – Миллионеры берутся из самых неожиданных мест. Мой друг детства – назовем его Василием…

      – Василий уже был, – деликатно напомнил Кокотов.

      – Не важно. Пусть он будет Геннадием. Итак, Геннадий в советские времена работал в горкоме партии и рассчитывал сделать хорошую карьеру. Но однажды его вызвал первый секретарь и буркнул, не поднимая головы от передовой «Правды»: «Есть мнение – назначить вас управляющим отраслевого банка!» – «За что?!» – только и смог вымолвить несчастный Геннадий. «Что значит “за что”?! – взревел первый секретарь. – Партия доверяет вам ответственный участок работы! Идите и хорошенько подумайте!» Бедный Василий…

      – Геннадий!

      – Да, бедный Геннадий промаялся всю ночь, с дрожью вспоминая страшное слово «хорошенько» и горько оплакивая свою порушенную карьеру. У него даже мелькала сюрреалистическая мысль выйти из рядов и сжечь партбилет, как это сделал грустноносый Марк Захаров. Понять моего друга можно. Ну чем был в ту пору отраслевой банк? Три десятка толстозадых бухгалтерш