Монологи с президентом. Андрей Ильин

правду помогает, если правильно использовать. Ну, что?

      – Ты что творишь, падла! – крикнул Командир.

      И крикнул еще раз, когда кочерга коснулась кожи ноги.

      Что-то зашипело, и запахло паленым.

      – Я убью тебя!.. Я на куски…

      – Или я. Ты подумай – зачем я кочергой… Когда бы мог ножичком или щипчиками. Или сыворотку тебе ввести. А я кочергой. Это чтобы следов не осталось, когда ты в бане сгоришь. Кабы я тебе пальчики или руки-ноги поломал или химией накачал, тогда любой патологоанатом на это следствию бы указал. А так – нет. Местные ожоги закроются обширными, не совместимыми с жизнью. На головешке ожоги не видны.

      – Ты что, всерьез?

      – Нет, я сюда тебя попарить пришел, водочки с тобой попить и про баб поговорить. Не тормози, Командир! Я знаю про заговор. И знаю, что ты о нем знаешь! И знаю, как тебя уговорить рассказать про то, что ты знаешь. Вот – так. – Ткнул, прижал кочергу к телу.

      – А-а! – уже в голос закричал Командир.

      – Так что ты мне хотел рассказать?

      – Ничего, – зло буркнул Командир.

      – Да?.. Ладно… Наверное, температурный режим выбран неправильно. Сейчас подберем…

      И незнакомец сунул кочергу в топку, пошерудил тлеющие головешки, раздувая пламя.

      Пленник испуганно наблюдал за его манипуляциями.

      И должен был наблюдать. Потому что увидеть и представить что с тобой будут делать, страшнее, чем если сразу сделают. Потому что воображение… Это как перед выступлением звезды, когда зрителя подтанцовкой «разогревают». На этот раз в прямом смысле. Потому, что есть зритель, пусть даже единственный, и есть, чем «греть».

      – Ну что, продолжим?

      Только очень спокойно, деловито, без угроз и истерик. Это тоже пугает. Сильнее, чем крики и выпученные глаза. Если действовать как мяснику на бойне, сноровисто и без всяких эмоций. Просто резать, и всё.

      – Куда тебя? Можешь выбрать сам. У нас демократия.

      – Не… надо… – процедил сквозь зубы пленник.

      Кочерга замерла в воздухе. Ее конец поблёскивал, переливался алым… Надо бы ее поближе к глазам. Чтобы рассмотреть получше, чтобы кожу горяченьким воздухом обожгло. Это способствует.

      – Так куда?..

      Поиграть перед лицом, покрутить кочергой.

      – Про заговор ничего не знаю…

      Вскользь провести раскаленным по щеке.

      – Но разговоры были.

      – Какие?

      – Разные. Что «Хозяин» выдохся, что слишком долго на своем месте сидит.

      Значит, были разговоры. Потому что вначале всегда говорят, прощупывают собеседника. Потом прикармливают или ловят на компромат, и лишь потом выходят с конкретными предложениями. Которые были?.. Или нет?

      – Что они просили тебя сделать?

      – Ничего. Просто говорили.

      – Ой ли?

      Ткнуть, теперь уже не щадя, кочергой в плечо. С шипением, с брызгами, с воплями.

      – Прекрати… Я скажу… Просили… Просили поставить в ближнюю охрану людей. Я поставил.

      – А кто, кто просил? Кто за всем этим стоит?

      – Я не знаю. Я только с одним общался. Я его никогда раньше