Обратный счет любви. Рина Осинкина

быстро выяснили, что вчера она договорилась с Александром Семеновичем, их главредом, что доработает статью дома и отдаст ему готовый текст в четверг.

      Народ в редакции был взбудоражен страшным происшествием, случившимся накануне. Какой-то маньяк убил их журналистку, совсем молоденькую Ксению Ульянову. Кстати, Дашину подружку.

      Про убийство узнали от приходящей неповоротливой уборщицы Любы, а та, в свою очередь, от дворника Алима, с которым иногда в простоте душевной общалась через дверной проем черного входа.

      Он и рассказал, перехватив Любаню возле мусорных контейнеров, жарко шепча и перевирая больше обычного русские слова, что вчера поздно вечером приезжала полиция в соседний двор, потому что там лежала убитая девочка. А его, Алима, позвали, чтобы он открыл для их машины ворота, запертые на висячий замок.

      Девочку убитую он признал, видел не один раз, когда она выходила во двор покурить на солнышке. А уж когда ее короткие волосики увидел, сильно белые, совсем сомневаться перестал. Шапка с нее свалилась, когда ее упаковывали в мешок, вот Алим и узнал. По такой примете кто угодно мог бы признать девочку. Но он не сказал полицейским, что признал, потому что они не спрашивали. А потом они сами разобрались, нашли у нее в одежде какой-то документ.

      Редакционные дамы и барышни строили догадки, высказывали мнения, ахали и ужасались. Мужчины обменивались междометиями. Никто не работал, и даже секретарша Верочка Дулова пропадала со всеми в курилке, а не сторожила коммутатор на ресепшне.

      Андрей помалкивал, делая вид, что загружен работой.

      Вчера они договорились с Дарьей, что без надобности трепать языком не будут. Спросят в полиции – ответим, если не спросят, значит, обойдутся и без них. Все равно Ксюшу не вернуть, а ту крейзанутую сволочь по-любому уже не отыщешь.

      Потом по редакции пронеслось волной: «Врублевская пропала!» – и Андрей насторожился.

      Верочка все же решила посидеть немножко на своем рабочем месте, то есть на входящих звонках, которые время от времени разносились по редакционному коридору и беспокоили ее в курилке. Под их аккомпанемент она прошла невозмутимо к своему столу, степенно уселась и лишь затем сняла орущую трубку.

      Звонил какой-то родственник Врублевской. Он был до предела взвинчен и оттого напорист, а может, просто характер у него был такой напористый, благодаря чему он и сумел докричаться до Верочки, хотя все ее существо было занято утренней сенсацией.

      Собственно, нервничал он оттого, что Дашкин сотовый не отвечает, а она ему очень нужна. Дома случилось несчастье, ее брат попал в больницу в тяжелом состоянии. Так не могла бы Верочка перевести звоночек на Дарью?

      «Так-так…» – подумала Верочка, а вслух сказала:

      – А Даши на месте нет, в смысле, ее вообще сегодня нет в редакции. И не будет, она отпросилась еще вчера. А вы позвоните ей на домашний. Нет дома и не ночевала?! Вот оно в чем дело… Конечно, конечно, если позвонит, мы ей все передадим, вы не волнуйтесь, пожалуйста. Хорошо, записываю.

      И она записала