Убегающий от любви (сборник). Юрий Поляков

зафиксировал я.

      – Учтите, главное за границей – дисциплина! – предупредил товарищ Буров, недоверчиво оглядывая Поэта-метеориста.

      – Мне уже говорили! – отозвался тот довольно независимо.

      – И наконец – Филонов Борис Иванович, специальный корреспондент газеты «Трудовое знамя»! – объявил Друг Народов голосом конферансье, старающегося замять какую-то накладку в представлении.

      Это был бородатый плечистый молодой человек в джинсах, штормовке и с фоторепортерским коробом через плечо. Он встал и шутливо поклонился на все четыре стороны, как боксер на ринге.

      – В каком отделе работаете? – смерив его взглядом, спросил товарищ Буров.

      – В отделе коммунистического воспитания.

      – У Купрашевича?

      – У Купрашевича.

      – Понятно… – кивнул наш руководитель, взглядом осуждая цепочку на шее спецкора («10. Спецкор», – успел записать я). – Будете, товарищ Филонов, в активе руководства! Пропагандистом.

      – Лучше контрпропагандистом! – подсказал Спецкор.

      – Не возражаю. Поможете составить отчет о поездке.

      – Запросто! Мне все равно в конторе отписываться…

      – Товарищи! – вдруг воззвал рукспецтургруппы, медленно вставая, и я понял, что начинается тронная речь. – Каждый советский человек, выезжающий за рубеж, – это полпред нашего, советского образа жизни…

      Пока он нудил о пропагандистском значении предстоящей поездки и о взглядах всего прогрессивного человечества, обращенных на нас, я поймал себя на мысли, что – хоть убей – не могу вот так, с ходу определить, кто из собравшихся в комнате стукач, а кто собирается соскочить. Любого можно было заподозрить как в том, так и в другом. За исключением, пожалуй, Аллы с Филиала.

      – …так что прежде всего мы едем в Париж работать! – закончил товарищ Буров, пристукнув ладонью по столу. – Вопросы есть?

      – Есть.

      – Спрашивайте.

      – А я? – спросил я.

      – Кто – я? – уточнил Друг Народов.

      – Гуманков…

      – А вы разве в списке?

      – Нет.

      – В чем же тогда дело?

      – В этом и дело.

      – Откуда вы?

      – Из ВЦ «Алгоритм»… Вместо Пековского…

      – Так вы же не успели оформить документы…

      – Успел…

      – М-да, – буркнул товарищ Буров, нехорошо глянув на заместителя, а потом конфузно на Пипу Суринамскую, которая, в свою очередь, с таким гневным интересом углубилась в разноцветный «Огонек», словно нашла там антисоветчину.

      – Я вообще не понимаю, как на одну организацию могли выделить две путевки! Это – нонсенс!.. – громко возмутился Друг Народов.

      – Помолчите! – перебил его товарищ Буров.

      Вот и все. Спецтургруппа смотрела на меня с состраданием и облегчением, будто в меня только что угодила шальная пуля «дум-дум», а могла ведь попасть в любого. Впрочем, эта история с нежданно-негаданно обломившимся мне Парижем была