Тринадцатая редакция. Напиток богов. Ольга Лукас

не бесят. Раздражают – но не настолько, чтобы пойти и действовать. Муторно на душе и непонятно. Ну, я пробежался по квартире, поорал немного, чтоб разобраться в себе. Хэви-металл врубил, думал, соседи придут ругаться – так нет. Все на дачах, в отпусках. Надувную боксёрскую грушу я ещё на той неделе с ноги убил. И как-то незаметно получилось, что я тесто замесил. Помял его, погонял по кадке, чтоб ему мало не показалось. Скалкой его как следует раскатал: пусть своё место знает. Потом взял нож, наточил. В холодильнике было мясо. Не удержался я, изрубил его мелко. Ту т вроде полегчало. Стою, смотрю – что со всем этим делать? Видимо, пирог. Кушайте, значит.

      Лёва смущённо поглядел на всех по очереди – мол, не подумайте, что я такой хороший, это чистая случайность – и стал делить пирог на восемнадцать равных частей.

      Достали четыре тарелки. Присели на диван. Предались незапланированному чревоугодию. Тут, конечно, идиллии пришел конец, потому что явился Виталик. Ладно бы молча явился – так он тут же начал общаться со всеми разом, а когда ты ешь вкусный пирог, а с тобой хочет общаться Виталик – лучше пирог на какое-то время отложить.

      – Запылившийся в долгом походе рыцарь желает отведать кофе! – объявил нарушитель покоя. Виталик был единственным, кто сохранял верность кофейному автомату. И тот в благодарность творил для него такой дивный напиток, что даже сам иногда жалел, что не может его попробовать.

      – А Лёва пирог сварганил, – с нажимом сказал Гумир. – Не забывает меня. Кормит.

      – А что это моё полотенце тут делает? – не замечая упрёка, спросил Виталик, приподнимая за один край ярко-желтое недоразумение с котятами и утятами.

      – Будешь? – указывая ножом в сторону пирога, спросил Лёва.

      – Я-то? Нет, не буду. Спасибо.

      – Заболел? – удивился Константин Петрович. – Ты когда в последний раз от дармовой еды отказывался?

      – Тогда же, когда и ты, – не спасовал Виталик, – но теперь – всё. Вероника сказала: растолстеешь – выгоню.

      – Она тебя до сих пор не выгнала? – с сомнением спросил коммерческий директор. Когда-то давно, на первом курсе, суровая и прекрасная Вероника любила его, а он этого не понял. А теперь – кто бы мог подумать – снизошла до этого … до этого Виталика. Как-то унизительно оказаться в одной компании с таким человеком.

      – Да садись, не кипеши, – хлопнул по спинке дивана Лёва. – Не выгонит тебя никто. Она пошутила.

      – Да? – Виталик сцапал чашку с кофе, отпил немного, зажмурился, сделал несколько прыжков в сторону журнального столика, потом замер на месте в позе задумчивой цапли. – А вдруг не пошутила?

      – Она что, вообще не шутит? – удивилась Наташа.

      – Шутит, – поёжился Виталик, – но редко, на моё счастье.

      – Да будь мужиком, алё! Ешь давай! Твоя Вероника даже не узнает ничего, – подзадоривал Лёва.

      – Узнает! Она меня на весах взвешивает, – не поддался на соблазн Виталик. – Вы как хотите, а я лучше пойду к себе, подальше от…

      – Иди, иди. Пока тебе есть чем заняться – иди, – милостиво кивнул Константин Петрович.

      – А