Алгоритм смерти. Стивен Хантер

мысль пойти в церковь. Если мистер Граффик и поклонялся кому-то, то своей богине – жене.

      – Не сдавайся, – возбужденно прошептал он.

      Он знал, что такое война, не понаслышке: 1-я дивизия морской пехоты, Вьетнам, 1965–1966 годы, медали «Пурпурное сердце» и «Серебряная звезда».

      – Джерри, – постаралась успокоить его жена, – просто лежи спокойно.

      – Милая, послушай. Эти ублюдки ни в коем случае не должны увидеть твои слезы. Не дай им… Не дай им никакого удовлетворения. Когда я умру, сохрани каменное лицо и ничего не показывай. Помнишь, как меня застукали в борделе в Огайо? Ты тогда со мной целый год не разговаривала. Дорогая, вот это была выдержка. Знаю, в тебе это есть. Ты покажешь этим подонкам, какая ты сильная, и пусть они тебя боятся.

      – Пожалуйста, Джерри, пожалуйста…

      Она сидела в расползающейся алой лужице. Мистер Граффик истекал кровью, и теплая жидкость из его тела, промочив платье жены насквозь, капала на пол.

      – Господи, как же я тебя люблю, – прошептал мистер Граффик и затих.

      Неподалеку от них мужчину по имени Чарльз Дуган беспокоило волнение в кишечнике, с которым он ничего не мог поделать. Ему было стыдно. Одно дело – просто умереть, другое дело – умереть в штанах, полных дерьма. Он не подозревал, что недержание среди заложников является распространенным делом, потому что средства массовой информации предпочитали обходить стороной этот деликатный вопрос. Однако когда большое количество народу удерживают вместе помимо воли, отсутствие санитарных удобств быстро дает о себе знать, и эту печальную биологическую реальность приходилось принимать как должное.

      Чарльз Дуган поднял руку. Один из боевиков приблизился к нему, грубо расталкивая заложников.

      – Мне нужно в туалет, – пробормотал Чарльз.

      – Дрищи в штаны, – усмехнулся парень, отворачиваясь прочь.

      И, к своему стыду и ужасу, Чарльз Дуган именно так и поступил.

      – Извините, – виновато обратился он к сидящей рядом девушке.

      – Ничего страшного, – ответила Салли Чан. – Все в порядке.

      Их было по меньшей мере тысяча, сидящих на выложенных плиткой проходах парка развлечений, подобрав под себя ноги и уронив головы. Над ними возвышались всевозможные горки и карусели, к этому времени уже остановившиеся. Абсурдные сооружения в данных обстоятельствах выглядели еще более нелепыми, но никто в толпе не обращал внимания на иронию соседства с захватывающими дух аттракционами, когда на тебя направлены дула автоматов. К тому же был еще мертвый Санта-Клаус, восседающий в своем кресле, скривившийся, со сползшей на ухо шапкой, уронивший голову набок под таким углом, который может вынести только мертвец, а на атласной обивке кресла краснели брызги крови, разлетавшиеся из входного отверстия пуль. Из громкоговорителя доносилась веселая песенка про звон рождественских колокольчиков, но никто не обращал на нее внимания.

      Вооруженные боевики разгуливали по периметру, иногда пинками прокладывая себе дорогу в толпе, чтобы разобраться