Шаги по воде. Инна Бачинская

но тем не менее товар продавал не хуже, а может, даже лучше других. Видимо, опытные покупатели считали – раз хамит, не уговаривает купить, не выкручивает руки – значит, товар так хорош, что не нуждается в рекламе. Жил Кира один в однокомнатной квартире, подаренной отцом. Тот отселил сына, так как Кира терпеть не мог его подругу, с которой сам же отца и познакомил. Когда девушка приходила к ним в гости, то целый вечер, а то и далеко за полночь Кира выяснял с ней отношения, не обращая на отца ни малейшего внимания и откровенно хамя, когда тот пытался вмешаться. Здесь можно сделать вывод о том, что, если бы Кира был нормальным человеком, не видать бы ему квартиры, как собственных ушей. (Это о воздаянии по заслугам!) Квартира его скоро превратилась в притон или секс-стойбище, где постоянно менялись девочки, которых неотесанный Кира называл телками.

      Стас, в отличие от приятеля, обитал с родителями, которые всячески портили ему жизнь.

      Кира, как уже говорилось, говорил не переставая. Если был один – то сам с собой. Идя по улице, бубнил себе под нос. Заядлый спорщик, всякий предмет спора он доводил, как правило, до абсурда. Он считал, что его окружают одни козлы, дураки и идиоты. Стаса он называл козлом или дураком в зависимости от обстоятельств; отца – просто козлом; покупатели же, прохожие, начальство, коллеги по работе – все были козлами и идиотами. В подъезде, где жил Кира, на стене напротив его квартиры красовалась надпись большими буквами: «Кирка козел!» Стас иногда думал, что это зачем-то написал сам Кира. Колодко же считал, что это сделал или отец, или одна телка, которая не давала ему проходу в прошлом году.

      Он собирал марки и переписывался со старым фанатом-филателистом из Англии, для чего довольно прилично освоил английский. Фанат, привыкший иметь дело с приличными людьми, неосторожно выслал Кире редкую марку с королевой Викторией в обмен на обещанные первые советские марки, которые представляли собой старые, царские еще, с надпечаткой «Р.С.Ф.С.Р.», и теперь терпеливо ожидал обещанного, время от времени деликатно напоминая Кире о долге.

      – Ничего, – хладнокровно говорил тот, – подождет. Не надо быть таким дураком!

      – Ты же обещал! – упрекал Киру зануда Стас.

      – Ну и что, – отвечал беспринципный Кира. – Мало ли чего я обещаю!

      – Здрасьте, Ксения Валентиновна, – при виде начальницы приятеля Кира приподнял с дивана зад и тут же плюхнулся обратно. – Скажите этому козлу, – непринужденно бухнул он, – что у него крыша слетит. В инете можно снять классных телок с фотками, а он кочевряжится. Стас имеет право на законный перерыв. Я тут адрес нарыл. А этот дурак типа вас боится. Я говорю, Ксения Валентиновна классная баба, чего ты, козел! А он говорит, ты еще ее не знаешь. И хата есть, самое главное!

      Стас сидел, уставившись на экран, багровый от смущения, с раскаленными малиновыми ушами, и время от времени издавал хрюкающий звук.

      – Подожди, Кира, – остановила я этот поток сознания, – Стас должен сделать для меня работу.

      – Я все сделал, Ксения Валентиновна, –