Дворец со съехавшей крышей. Дарья Донцова

она. – То-то мне коробка более тяжелой показалась.

      – Где кубок? – глупо улыбаясь, протянула я.

      – Исчез, – прошептала Ира. – Его украли.

      Меня затрясло.

      – Не может быть! Я не выпускала картонку из рук. Так, давай без паники.

      – Хорошо, – кивнула Ирина. – Мама тоже всегда говорит: «Истерика до добра не доведет, нет смысла переживать о том, что устроила пожар, думай, как из огня спастись».

      Я опустилась на стул.

      – Давай рассуждать спокойно. Мы полюбовались на кубок. Так?

      Ирина кивнула.

      Меня неожиданно бросило в жар.

      – Отлично. Ювелир ни при чем, он честно доставил изделие. Я потом положила приз назад, закрыла крышку и ушла. Так?

      Ира опять затрясла головой, а на меня напал колотун.

      – Значит, в кабинете бокала за двадцать тысяч евро нет. Делаю вывод: вор орудовал в торговом зале. Но как он ухитрился незаметно вытащить кубок? Коробка постоянно находилась при мне!

      – Мерзавец подменил саму коробку, Степа, – выдохнула Розова, – ты же ее уронила, когда тетка наступила тебе на ногу. Сама говорила, что она отлетела к стенду для новинок.

      – Я не спускала с нее глаз, – прошипела я.

      – Негодяю хватило секунды, – заспорила Ирина, – мгновения, когда ты шлепнулась на пол.

      Но мне не хотелось в это верить.

      – В торговом зале полно народа. Почему-то никто не закричал: «Эй, зачем вы трогаете чужое?»

      Розова отошла к своему столу.

      – Небось все на тебя уставились, мало кто упустит момент посмеяться над упавшей девушкой. Платье короткое, юбка задралась, то-то радости дуракам. Наверное, бабища в оранжевом сообщница преступника и специально тебе на ногу наступила. И что теперь делать?

      Я опять уставилась на кирпич. Почувствовала, как горло будто перехватывает веревкой, руки немеют, а уши вспыхивают огнем, попыталась сделать шаг, пошатнулась, и меня подхватила Ира.

      – Степашка, ты прямо позеленела, – испугалась она. – Ну-ка, глубокий вдо-о-ох, задержим дыхание, медленный вы-ы-ыдох.

      Удавка на шее лопнула, воздух ворвался в легкие, я сумела выдавить из ебя:

      – Церемония сорвется из-за пропажи приза! Меня уволят!

      – Нет, нет, – поспешила возразить Иришка. – Звягин хороший человек, он поймет, что ты стала жертвой хитрых воров, договорится с фирмой, ювелиры изготовят второй экземпляр, просто у тебя из зарплаты вычтут двадцать тысяч евро.

      Несмотря на патовую ситуацию, мне стало смешно.

      – Ира! Сколько я, по-твоему, получаю?

      – Всегда можно что-нибудь придумать, – сказала Розова.

      – Что? – безнадежно спросила я. – В данном конкретном случае – что? Меня выпрут! Хорошенькие открываются перспективы: пойду в школу преподавать подросткам русский язык и литературу. Это хуже, чем очутиться в аду. И…

      В горло внезапно будто вбили резиновый мяч, я начала хватать ртом воздух.

      – Степа! – перепугалась Розова. – Сейчас вызову «Скорую».

      – Нет, – у меня вырвался хрип, – стой. Все гораздо хуже. Перед тем, как пойти на совещание, я остановилась