Как кошка с собакой (сборник). Андрей Жвалевский

в себе. Правильная такая уверенность, не самодовольство, не хвастовство, а именно настоящая мужская сила.

      Дюк тем временем продолжал:

      – А из нас двоих мужик – я. Значит, ты будешь меня слушаться, понятно?

      Он лапой прижал меня к полу, ожидая сопротивления.

      – Понятно, – мявкнула я и нежно-нежно лизнула его в поцарапанный нос, – я буду тебя слушаться, – и лизнула еще раз.

      Настоящего мужчину можно и послушаться немного. Тем более что таким он становится только рядом с настоящей женщиной.

      Дюк убрал лапу, посмотрел мне в глаза и неожиданно для себя самого сказал:

      – Кася, я, кажется, люблю тебя!

      Когда родятся котята, хорошо бы, чтоб они были такими нежными. Как сейчас их будущий папа.

Пес

      Я вообще мало что запомнил из этих нескольких дней.

      Мы были счастливы и энергичны. Мы бегали непонятно по каким улицам и терлись носом о нашу королеву. Она то капризничала, то была на седьмом небе от счастья, то покорна – и всегда это было правильно. Всегда она делала именно то, что нужно. Мы восхищались ее красотой и умом. Мы сопровождали ее повсюду. Мы превращались в сплошной оскал, едва к ней приближался посторонний пес. Мы от восторга выли и лаяли попеременно. Спали вполглаза, каждый миг ждали тайного знака от нашей повелительницы и, кажется, ничего не ели. А может, и ели – ни кошака не помню, все из башки выветрилось.

      А потом я вдруг как будто проснулся. В одну секунду я понял, что кот знает где, кот знает сколько и вообще начхал на родную стаю. Никаких душевных колебаний и внутренних борений не случилось. Я просто повернулся и двинулся прочь равномерной походной рысцой. Моя несравненная что-то тявкнула вслед, но я не обернулся.

      Сначала бежал, куда нос ведет. Потом стали попадаться знакомые запахи, потом наткнулся на родную метку (чуть не завыл от тоски по стае, честное слово!). Наконец, удалось окончательно сориентироваться. Я находился на дальнем краю нашей территории. Следовало, видимо, сразу же броситься к своим. Я был уверен, что никто не упрекнул бы. Даже место заплечного, небось, свободным оставили. Все ж псы, все ж понимают.

      Но мне захотелось после всей этой похоти и непотребства – чего-то возвышенного и чистого. Поэтому я сделал небольшой крюк, чтобы навестить кошку. Бежал и предвкушал: вот сейчас почую ее нежный аромат, увижу, как она лежит на подоконнике, безмятежная и недоступная. И это хорошо, что недоступная, потому что я не буду даже пытаться обратить на себя ее внимание. Тихо сяду в сторонке и буду наслаждаться…

      Я так размечтался, что не сразу сообразил – дело плохо. Запах я услышал еще на подходе ко двору, но не понял, что он означает. Или понял, но не поверил, что это имеет отношение к предмету моих платонических воздыханий. А когда уяснил, было уже поздно.

      Я остановился в проходном дворе, не веря ни глазам, ни ушам, ни носу.

      Моя возвышенная и чистая мечта сладострастно изгибалась под жирным, отвратительно урчащим котярой. Прямо на подоконнике.

      И ей это нравилось! Даже мне было понятно, что она млеет от удовольствия. Мурчит и изворачивается, чтобы этому мешку кошатины было удобнее.

      В