Сюрприз на День Чудес. Анна Бём

и присела. Папа благодарно улыбнулся Эмми, и все стали смотреть, как мама уплетает сэндвич.

      – Ну? – спросила Эмми.

      – Вкусно, – призналась мама и доела сэндвич до конца.

      Тем временем Эмми положила цветочному воробышку листик салата.

      – На нём кетчуп, – проворчал Перегрин де Пеллегрин, невероятно привередливый во всëм, что касалось еды.

      Эмми достала из холодильника свежий лист салата.

      – Это биопродукт? – поинтересовалась птичка.

      – Пипс, просто съешь, и всë! – не выдержала мама.

      Поклёвывая салатный лист, птица не отрываясь смотрела на Эмми. Крошечные шарики на кончиках антенн загорелись. Эмми по опыту знала, что это не к добру. Она опустила глаза в тарелку.

      Птичка склонила голову набок.

      – Эмми, ты нарушила наш уговор, – разоблачил Пипс Эмми. – Вчера мы долго об этом разговаривали. Не нужно загадывать желания. Тем более такие.

      Эмми пожала плечами. Нелегко было иметь дело с волшебным существом, умеющим видеть сквозь стены.

      Мама навострила уши:

      – Что за уговор?

      – Это наши с Эмми дела, – ответил Пипс.

      – Перегрин, немедленно объясни, в чëм дело!

      Птичка вздохнула:

      – Пожалуйста, не ругайся. Эмми обещала больше не рисовать волшебное существо, которое ей хотелось бы получить. Но… кто-нибудь из вас заходил в её комнату?

      Эмми с кислым лицом посмотрела на птичку. Маленькая пискливая привереда! Не успела она возразить, как все члены семьи Брикс ринулись в еë комнату.

      На двери уже давно висела табличка с надписью «СТОП! ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЁН». Однако мама открыла дверь, и все стали протискиваться в комнатушку Эмми. Хэнк туда не влез и просунул только голову.

      – С ума сойти! – воскликнула Майке.

      Все стены в комнате Эмми были увешаны картинками, потому что вот уже несколько недель девочка только тем и занималась, что рисовала единорогов. Поначалу существа выходили довольно-таки кособокими: то слишком толстыми, то слишком длинными, то чересчур уродливыми. А ведь на самом деле единороги не были ни толстыми, ни длинными, ни кособокими. Они были великолепными. Волшебными. Чудесными. Ни больше ни меньше – самыми расчудесными волшебными существами в целом мире.

      Эмми всë рисовала и рисовала, и единороги получались всë лучше. Стройные ноги, изящное туловище, золотой витой рог, волнистая грива, приветливая мордочка. Таким будет и он, еë единорог. Помимо своих рисунков она развесила фотографии из журналов. Были тут и единороги из пластилина. Из ракушек. И мыло в форме единорога. Ночной столик Эмми был завален книгами о единорогах. Ещё она мастерила рога и привязывала их к мягким игрушкам и даже к своей кукле Лиззи. Над всем этим красовалась растяжка с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЕДИНОРОГ!».

      Вся семья уселась на кровать Эмми. Все молчали, что было довольно необычно.

      – Единорог? – спустя некоторое время спросила мама.

      Эмми кивнула, теребя рукав свитера.

      – Так дело не пойдëт! – возмутилась мама. – Никаких единорогов, драконов, никакого