Конец таежной банды. Евгений Сухов

а в Главном политическом управлении. В нашей работе нет ничего приятного, но кто-то же ее должен делать…

      – Да, должен, – эхом произнес Алексей.

      – Раз ты такой понятливый, то давай, собирайся. И чтобы вечером уже находился в поезде на пути в Меднинск, – приказал Озерский тоном, не терпящим возражений.

      – Есть. – Алексей поднялся и вышел из кабинета.

      Новое задание было самой настоящей ссылкой. Его отсылали подальше, чтобы не возникло новых проблем. Во второй половине разговора начальник был невероятно любезен, так как хотел использовать таланты способного подчиненного в своих целях. Видно, думал так: решит или не решит Коновалов проблему с бандой, в любом случае управление не останется в проигрыше. Озерский оперативно среагировал на просьбу о помощи коллег, послал специалиста – это факт. Отписался об этом наверх, удалил от себя угрозу. А если он не справится или его убьют, Озерский свалит все на местных, дескать, не оказали должного содействия и, как всегда, проведет чистку. Что ж, в Сибирь так в Сибирь.

      Алексей толкнул дверь и вышел на улицу под свинцово – серое ленинградское небо, готовившееся разродиться ливнем. Вдали на горизонте сверкали всполохи молний.

      2

      Разбойничий лагерь представлял собой старую крепость, построенную еще дружиной Ермака во время освоения Сибири. Деревянные срубы окружал высокий мощный забор с бойницами. В центре забора с южной стороны находились массивные ворота. С севера крепость была защищена отвесными скалами. В скалах имелась небольшая расщелина, по которой можно было незаметно уйти в горы, перевалить через перевал и спуститься уже в долине на другой стороне горного хребта. Крепость метров на десять возвышалась над окружающей ее с юга долиной, поросшей вековыми елями. За оградой крепости имелся родник, так что жители могли выдержать длительную осаду. В двух длинных срубах могло разместиться для проживания семьдесят человек. Еще два сруба использовали под склады. В естественной пещере под скалой имелся большой ледник. Атаманша жила в отдельном срубе, вход в который имели лишь ее ближайшие соратники. Внутри крепости проживал костяк банды, а все вновь прибывшие селились за забором в долине.

      Проезжая с Емельяном к крепости мимо стихийно разраставшегося поселка, Евдокия насчитала три десятка домов – грубых срубов без фундамента с простой двухскатной крышей, покрытой жердями, дерном и берестой. Дома манси были неизменно обращены дверью к реке, а крышу украшала резная голова росомахи – тотема клана, который возглавлял старый шаман. Дома в низине стояли на столбах-сваях, так как весной река довольно сильно разливалась по долине. Между домами виднелись свайные амбары, а также навесы-помосты на столбах для хранения имущества и продовольствия. Для беременных и рожениц был построен специальный маленький домик, называемый манси «мань кол». Глядя на все это, атаманша подумала, что скоро все люди из окрестных сел переселятся