Последнее желание. Меч предназначения. Анджей Сапковский

к вашему брату серьезно выросло. Ну а потом приехал один, тебя помоложе, имени не упомнил, если он вообще его называл. Этот пробовал.

      – Ну и?

      – Зубастая принцесса растянула его кишочки на расстояние полета стрелы.

      Геральт покачал головой.

      – Это все?

      – Был еще один.

      Велерад помолчал. Ведьмак не торопил.

      – Да, – сказал наконец градоправитель. – Был. Сначала, когда Фольтест пригрозил ему шибеницей, ежели тот прибьет или покалечит упырицу, он только рассмеялся и стал собирать манатки. Ну а потом…

      Велерад снова снизил голос почти до шепота:

      – Потом принял заказ. Понимаешь, Геральт, у нас в Вызиме есть пара толковых людей, притом и на высоких должностях, которым вся эта фигня осточертела. Слух прошел, будто эти люди втихую убедили ведьмака не тратить времени на всякие там фигли-мигли и чары, с ходу прибить упырицу, а королю сказать, что, мол, чары не подействовали, что-де доченька свалилась с лестницы – несчастный случай на производстве. Король, известно дело, разозлится, но все кончится тем, что он не заплатит ни орена из обещанной награды. Шельма ведьмак в ответ: дескать, задарма сами на чудовищ ходите. Ну что было делать, скинулись мы, поторговались… Только ничего из этого не получилось.

      Геральт поднял брови.

      – Ничего, говорю, – сказал Велерад. – Ведьмак не захотел идти туда сразу, в первую же ночь. Лазил, таился, по округе шастал. Наконец, говорят, увидел упырицу, вероятно, в деле, потому что бестия не вылезает из гроба только ради того, чтобы косточки поразмять. Ну, увидел он ее и в ту же ночь слинял, не попрощавшись.

      Геральт слегка скривил губы, изобразив некое подобие улыбки.

      – У толковых людей, – начал он, – вероятно, целы те деньги? Ведьмаки вперед не берут.

      – Ну да, – проговорил Велерад. – Вероятно, целы.

      – И сколько там? По слухам.

      – Кто говорит, восемьсот… – ухмыльнулся Велерад.

      Геральт покрутил головой.

      – А кто, – буркнул градоправитель, – тысяча.

      – Негусто, если учесть, что сплетни, как правило, завышают. Кстати, король-то дает три тысячи.

      – Ага. И невесту в придачу, – съехидничал Велерад. – Да и о чем мы толкуем? Известное дело, не получишь ты тех трех тысяч.

      – Это почему же?

      Велерад хватил рукой о столешницу.

      – Геральт, не порти моего мнения о ведьмаках! Этому уже шесть лет с гаком! Упырица укокошивает до полусотни людей в год, теперь, может, чуток поменьше, потому как все держатся в стороне от дворца. Нет, братец, я верю в колдовство, приходилось видеть то да се на своем веку, и верю, до определенной степени, разумеется, в способности магов и ведьмаков. Но что до переколдовывания – это уж чепуха, придуманная горбатым и сопливым старикашкой, который вконец поглупел от своего отшельнического харча, ерунда, в которую не верит никто. Кроме Фольтеста. Разве не так, Геральт? Адда родила упырицу, потому что спала с собственным братом, вот в чем суть, и никакие чары тут