Неприятности профессора Клюева. Антон Конышев

а крошечную бутылочку и вкусно пахнущий даже сквозь вакуумную упаковку пирожок. Разломил пополам, положил на уже образовавшийся холмик. Одним глотком выпил половину бутылочки, поставил туда же.

      – Да. Всё уходит, все уходят, – сказал чуть слышно и, переложив трость из левой руки в правую зашагал, прихрамывая, к выходу мимо древних ухоженных могил, мимо растущих по окраинам асфальтовых дорожек кустов, мимо аккуратных светящихся табло, стилизованных под старину.

      Ближайшее табло мягко вспыхнуло фиолетовым: «ПАМЯТНИК ИСТОРИИ. ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ!»

      Памятник истории.

      Клюев лично обращался в высокие инстанции, просил, уверял, злился, выходил из себя и снова включался в бюрократическую войну. И победил. Последняя воля его учителя, академика, человека с мировым именем в науке, легенды своего времени – быть похороненным на древнем кладбище, рядом с могилами предков. Он, Клюев, выполнил эту волю.

      Асфальт заканчивался, плавно уступаю место покрытию. До метро оставалось всего ничего.

      – Господин Клюев? Господин Герман Клюев?

      Он обернулся на голос. Рядом бесшумно остановился чёрный «Корсар». Из разомкнувшейся двери кейсом вперёд вышел молодой человек в чёрном костюме.

      – Господин Клюев? – ещё раз уточнил он, хотя и так было понятно: давно ждёт, уже проверил.

      Прячась от порыва ветра и чуть склонив голову набок, Клюев стоял вполоборота к собеседнику, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот примется распекать его, как нерадивого помощника, за неаккуратность и нерасторопность.

      – Чем могу? – голос неровный, с хрипотцой, привыкший выдерживать многочасовые лекции в больших аудиториях.

      – Господин Клюев, примите наши соболезнования.

      Клюев слегка кивнул.

      – Вы пропустили назначенную встречу. Очень важную встречу.

      – У меня нет никаких встреч, – ответил Клюев и повернулся в сторону метро.

      – Мы отправляли вам сообщение, – молодой человек настаивал, и Клюев рефлекторно отметил, что тон, которым это было сказано, возражений не терпит.

      Он остановился, секунду подумал и в два шага оказался с молодым человеком лицом к лицу: редкие волосы слиплись на лбу от дождя, с острого носа стекала капля, и глаза – в морщинках и с прищуром. Не от близорукости.

      – Никаких сообщений я не получал. А если и получал, то не просматривал, – медленно и чётко, как студенту-двоечнику объяснял Клюев, – и вообще, мы с вами на кладбище. Или вы не догадываетесь, зачем люди приходят на кладбище? Или вы…

      – Три дня назад мы отправили вам сообщение и получили ваше согласие на встречу, – молодой человек был сдержан и вежлив. Знал, характер у старика тяжёлый. – Машина ждёт.

      Дождь припустил сильнее.

      – Межсистемная корпорация, если не ошибаюсь? – всё также глядя поверх очков, припомнил Клюев.

      – Совершенно верно.

      – И что же понадобилось от меня Межсистемной корпорации?

      – По приезде вам всё объяснят. Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы. Прошу вас, пройдёмте в машину.

      – Едят вас мухи, – выругался Клюев в полголоса и, резко развернувшись, направился к «Корсару».

      Всю дорогу он молчал, неотрывно глядя на мелькавшие за окном здания.

      И молодой человек за рулём не мешал, не отвлекал разговорами. Молодой человек за рулём отлично помнил этого неприветливого старика. Однажды, сейчас кажется, что уже давным-давно, а на самом деле всего несколько лет назад молодой человек поступал в университет и безнадёжно срезался на экзамене по введению в ксенолингвистику. А «зарезал» несмышленого абитуриента язвительный и придирчивый до крайности экзаменатор в старомодных очках, с лучащимися глазами.

      «Корсар» летел на автопилоте, мягко маневрируя в потоке головной трассы, а в мире стояла золотая осень, заметная даже здесь в мегаполисе, ненавязчиво и некрикливо отражаясь в зеркальных стенах зданий и взглядах людей, рассыпая время от времени разноцветные листья на покрытие и привнося в настроение что-то лирическое и немного трогательное.

      – Приехали, господин Клюев.

      – Что?

      – Приехали, – повторил молодой человек, размыкая дверь, – в холле вас встретят и проводят. До свиданья, господин Клюев.

      Уже у самого входа в здание Клюев остановился, задержался, будто раздумывая, входить или нет, и вдруг спросил:

      – А отчего вы, молодой человек, к нам на следующий год не пришли? Честно говоря, я ждал. Потенциал у вас неплохой и вообще, – и не дождавшись ответа, невесело улыбнулся. – Эх вы, едят вас мухи.

      Мрачный, угрюмый, с резкими движениями и пронизывающим взглядом. Сколько ему? Лет шестьдесят? Нет, кажется, шестидесяти ещё нет. В очках. И трость эта. Что за игры в ретроманию! Сложно, ох, и сложно с ним будет. Спасибо, что хотя бы приехал, а то, говорят, взбалмошный.

      – Сюда, пожалуйста. Садитесь, господин Клюев. Здесь вам будет удобно.

      Ну, чего заегозил?